Редакция Lifestyle Мода Интервью Beauty Ресторация Пространство
Фотограф Икуру Куваджима: Сторонний наблюдатель
Текст: Ольга Дубровина Фото: Икуру Куваджима

Фотограф Икуру Куваджима рассказал «Стольнику» о своей жизни в России, разнице менталитетов и выставке в Екатеринбурге.


Image_00_690x900.jpg

Выставка Икуру Куваджимы «Я, Обломов» в «Доме Метенкова» продлится до 30 января

Вы давно живете в России, давно погружены в контекст нашей культуры и признавались, что чувствуете себя в постсоветском пространстве комфортнее, чем на родине или в Америке. Какие принципиальные отличия в русском менталитете этому способствуют?

Русские люди, на мой взгляд, индивидуалистические но, одновременно, довольно коллективные. Японцы, конечно, еще более коллективные - это такая особенность менталитета, сформированная культурой. Поэтому, наверное, мне близка российская действительность больше, чем американская. Я жил в США, и люди там, скажем, более капиталистические, больше склонны к проявлениям индивидуализма. Но я бы отметил, что в России, в дружественной компании, как-то по-другому выстраиваются отношения. Это заметно даже в тех случаях, когда, например, собирается небольшая компания, и все обсуждают, куда пойти. В Японии так не принято, как будто бы нельзя заявлять о своем интересе и просто следить за решением большинства или решением главного, старшего. Как будто бы все стремятся к ложной гармонии, которой ты на самом деле не доволен, но делаешь вид, что доволен. В России часто бывает хаотично, но мне это больше нравится, более искренно что ли. А еще бы я отметил, что в России большие пространства. Этот простор меня успокаивает.


Image_01.jpg


Кстати, говоря о пространствах, не могу не отметить, что ваша выставка «Я, Обломов», которая сейчас проходит в Доме Метенкова, косвенно посвящена быту. Есть ли какое-то особое очарование и атмосфера в российском быте? Чем он отличается от того, что вы видели в других странах?

Если говорить об интерьерах, то, как вы могли заметить, мне нравятся именно старые квартиры: такие, в которых ковер на стене. Многие сейчас достаточно холодно относится к подобному, и все стараются делать евроремонты, создавать более западные интерьеры. А вот мне наоборот тепло и уютно внутри таких помещений. Да, это именно атмосфера: всегда такое ощущение, будто бы на улице что-то страшное происходит, а внутри – все такое спокойное, размеренное. Тем более, я не жил здесь в 90-х, и у меня нет некоторого предвзятого отношения к таким пространствам.

Мне кажется, такое отношение молодежи ко всему «совковому» отчасти связанно с неким отрицанием идентичности. Мы стремимся бесконечно разрушать стереотипы о русских и перестраивать наше мышление…

Да, может быть. Но у японцев тоже это есть. Например, есть стереотип, что японцы любят путешествовать с фотоаппаратом, все снимают. Хотя, мы прекрасно понимаем, что существуют и другие азиатские туристы, которые тоже делают фотографии. Но, мне кажется, это уже в прошлом, и во многом из-за того, что японцы это осознают и стараются меньше снимать. Однако есть те, кто хочет избавиться вообще от любых стереотипов: такие японцы мечтают переехать жить куда-то за рубеж, но это не так часто удается из-за языкового и культурного барьера.


Image_02.jpg


Я знаю, что вы занимаетесь переводами с русского на японский. Есть такая теория, что характер нации определяется ее языком: это основная часть ее культурного кода. Замечали ли вы, что язык влияет на ваше мышление, в зависимости от того, в каком языковом пространстве вы находитесь?

Язык – это тоже пространство, и если ты знаешь второй и третий язык – это расширяет возможность мышления. Когда я выучил английский и русский языки, мое мышление расширилось. Я уже давно не говорил по-японски, и вот эта японская часть мышления немного уменьшилась. Конечно, язык очень сильно влияет на менталитет и процесс работы, искусство, которое ты делаешь. Думаю, если бы я не выучил русский, то не занимался бы искусством вообще.

Россия очень многогранна, и вы успели поработать в этнических республиках: Марий Эл, Удмуртии. Позволило ли это увидеть нашу страну в ином ракурсе?

Когда я приехал в постсоветское пространство, я находился под влиянием каких-то наивных ожиданий. В этом был какой-то элемент приключений, романтическая составляющая. В России я жил в разных республиках, наблюдая, как люди размышляют. Интересовался историей, искал закономерности, сравнивая жизнь людей в Советском Союзе и Российской Империи. Мне было любопытно, как на различные народы влияло то, что происходило с государством на протяжении прошлого века. И вот у марийцев и удмуртов, несмотря на то, что в советское время им пришлось пройти через атеизм, можно ощутить остатки языческих истоков культуры. Я жил в Средней Азии, где сегодня распространяется ислам, но и там влияние советского наследия сильно ощущается.


Image_03.jpg

Image_04.jpg


В связи с тем, что вы сейчас рассказывали, вы заметили какие-то внутренние изменения, когда переехали в Россию? Может, ментальные установки русских людей сразу как-то к вам «прицепились», и в чем-то вы сейчас ощущаете себя русским?

И да, и нет. Конечно, остался акцент, его никуда не деть, но дело не только в нем. Может, я хотел сначала стать русским, а потом начал думать, что это необязательно. То есть, если ты совсем станешь русским, перестанешь отличаться от других русских, это будет не так интересно. Конечно, я чувствовал изменения, когда жил в Казахстане, Украине, а потом переехал в Россию. Русские – это большая нация и все русские разные. И русскоговорящие тоже разные. Но есть, конечно, в них общее. И чем больше я тут живу, тем больше замечаю вот эту разницу среди русских и русскоговорящих. У меня тоже появились некоторые черты нехарактерные для японцев, американцев и европейцев. Это происходит очень медленно: может, я не сильно это замечаю, но замечают те, кто меня знает. Но я об этом не жалею.

Вы говорили о том, что в Японии выставки, которые посвящены России, хорошо принимают. Какую реакцию вызывает русский быт у японцев?

Японцы плохо знают русских. И большинству знакомы только стереотипы: водка, медведь, балалайка. Иными словами, это очень базовые знания. Но есть и такие японцы, которые читают Достоевского, Толстого, Чехова. Или, к примеру, того же «Обломова» Гончарова, который был уже забыт в Японии, но был влиятелен в японской литературе начала 20-го века. С одной стороны – хорошо, но с другой – это тоже некий штамп. И большинство японцев, ничего не зная о России, как будто ее боятся: информации о России доходит немного, и последние десятилетия все читают довольно однобокие новости, по которым объективную картину не сформируешь. Еще, возможно, этот страх обусловлен тем, что к нам периодически приезжали моряки, которые себя не очень хорошо вели, и это как-то до сих пор отражается на людях. Сегодня у меня мало знакомых и друзей в Японии, потому что я там давно не живу. Но я показывал некоторым знакомым свои работы, и вроде им понравилось. Когда показывал «Я, Обломов», даже немного боялся, что могли подумать: вот ты переехал в Россию, не работаешь как мы. Но такого не было. И, что не менее удивительно, японцы положительно принимают работы из цикла «Я, Обломов»: какие-то схожие чувства, что и у русских, они вызывают.

Возможно, разгадка этого кроется в том, что японской культуре присуща созерцательность. Вот и Обломов лежит и созерцает то, что происходит вокруг него…

Вероятно, да. Вы правы. И еще в японских сказках и комиксах, довольно часто бывают персонажи, подобные Обломову, и, думаю, это тоже сыграло роль.   

А вы когда-нибудь задумывались над тем, что отчасти способствуете тому, что японцы открывают для себя Россию и ее реальность, когда посещают ваши выставки? Может быть, это улучшит отношения двух стран?

Я вообще не работаю для Японии, поскольку считаю себя немножко изгоем. У меня была выставка в Тагиле, нацеленная на тагильчан, где я рассказывал о легендарном бейсболисте середины 20 века Викторе Старухине, родившемся в Нижнем Тагиле, но ставшим известным в Японии. Его именем, кстати, в Японии назван стадион на 25 тысяч человек, а на Урале о нем вообще не знают. Так что, по сути, я открываю новое для русских. Я делаю то, что интересует меня, но при этом хочу, чтобы моя работа была полезна для других. А улучшать отношения России и Японии – это не мое дело. Но, если так кто-то думает, я не возражаю. Я занимаюсь переводами, издаю книги в России, передаю знания. Я вижу ценность именно в этом, и мне кажется это полезно и для японцев, и для русских.

Поделиться