Еще в сентябре 2020 мы подготовили и опубликовали для вас материал о цифровой гигиене. И сегодня он оказался актуален как никогда. Вспомним о чем тогда шла речь.

Как процесс сбора данных о пользователях меняет нас с вами? Сегодня люди потребляют то, что выбирают сами или то, что навязывается контекстной рекламой? О человеке в эпоху «больших данных» в интервью с ученым.

Елена Трубина, профессор УрФУ, директор Центра Глобального Урбанизма, автор книг «Рассказанное Я: проблема персональной идентичности в философии современности» и «Рассказанное Я: отпечатки голоса»

BigData – этот термин часто используют, говоря о сборе данных в интернете. Расскажите, что он означает?

Cегодня почти вся существующая и создаваемая информация оцифрована. Все эти цифровые ресурсы представляют собой «большие данные». И анализ этих данных может дать много ценной информации. Более узкое понимание BigDatae – это совокупность методов добывания данных о пользователях разных сервисов. BigData активно используют IT- и медиакомпании, продающие информацию о нас заинтересованным покупателям. И тут можно выделить несколько проблем: во-первых, важно, как наше с вами изменившееся поведение в интернете способствует этому процессу – я имею введу цифровой след. Каждый оставляет его в интернете посещая любой сайт, заходя в социальные сети, совершая покупки и просто потому, что наш смартфон всегда с нами. Все это дает компаниям, которые специализируются на сборе и продаже данных, доступ к многочисленной информации практически на каждого жителя планеты. А вторая проблема связана с объективной и расследовательской журналистики, с возможностью работы независимых СМИ, количество которых неуклонно сокращается.

Как же сбор данных о людях в интернете угрожает будущему объективной журналистики?

До BigData между рекламодателем и журналистом была полная гармония, потому что оба участника процесса понимали – чтобы побудить человека купить рекламируемый товар или сервис нужно идти в самый популярный источник, например, в New York Times. В прошлом все были довольны такой схемой взаимодействия: реклама работала, а СМИ на вырученные деньги нанимало себе лучших журналистов и оплачивали им расследовательскую работу. Поэтому все читали New York Times, и новые рекламодатели хотели размещать на его страницах рекламу. Но сегодня крупнейшие мировые газеты и журналы катастрофически быстро теряют рекламодателей, потому что контекстная реклама в интернете работает намного лучше. Соответственно, качество материалов тоже снижается, ведь бюджет СМИ уже не позволяет нанимать конкурентно способных профессионалов – так теряются подписки и тираж.

Шанс, что люди станут способными разобраться в другой информации, чужой для себя, близится к нулю

Рекламодатели поняли, что они могут точечно постучаться к человеку прямо из смартфона с помощью BigData. Правда, что они уже знают, что пользователю понравится, а что нет?

С одной стороны, правда. Но есть и другая тенденция – те, кто знает, как управлять информацией, сегодня умело манипулируют выбором большинства. Первые симптомы опасности коммерциализации медиа заметил немецкий ученый Юрген Хабермас. Он еще в 80-ых зафиксировал, что политики стали вынуждены «продавать» себя избирателям, нарабатывать символический капитал и делать все ради того, чтобы его нарастить. Другими словами, они перестали преследовать интересы общественного блага. СМИ вроде-бы должны быть «голосом народа», но на самом деле они стали транслировать не его, а голоса работодателей, директоров, состоятельных людей. В итоге общественное пространство начало меняться – оно стало не для всех, теперь в нем монотонно воспроизводятся голоса властвующих. Поэтому я бы даже рискнула предположить, что времена точечной рекламы уже уходят, воцаряется тирания большинства. Эту тенденцию умело поддерживают именно те, кто воспроизводит контент. В итоге мы получаем грустную гармонию – алгоритмы медиа подкармливают людей тем, что они уже знают и любят, укрепляя тем самым «информационный пузырь», а шанс на то, что эти люди станут способными разобраться в другой информации, чужой для себя, близится к нулю.

А ученым известно, сколько всего знают IT-компании о нас??

Объемы этой информации по-настоящему поражают. Сегодня самые мощные компании, занимающиеся продуцированием BigData, готовы продать данные на каждого пользователя, в среднем составляющие 1500 пунктов. Это наши социальные сети, последние покупки, демографические и геолокаоционные данные и т.д. Просто попробуйте себя спросить – а какие 1500 деталей может знать обо мне одна компания за последние несколько лет? Я думаю, что большинство людей сегодня уже осознают, что все мы там, в интернете. Конечно, кто-то может постараться минимизировать количество пунктов, но это потребует таких радикальных шагов, сопряженных с максимальным личным неудобством, что проще отказаться от этой идеи. Поэтому нарастает ощущение «выхода нет» - бороться со сбором данных о нас очень сложно. Очень иронично, что когда мы пытаемся найти решение, чтобы отдохнуть от информации, от шума современной повседневности, скачиваем специальные приложения, например, для медитации – все равно регистрируемся и лишь добавляем 15001 пункт.

Нарастает ощущение «выхода нет» - бороться со сбором данных очень сложно

Насколько современные алгоритмы, собирающие о нас данные, умны? Они могут навязывать нам то, что мы захотим завтра?

Разбив свой предыдущий смартфон в Кембридже, я решил купить новый. И поскольку я зарегистрировала эту покупку в Англии, сегодня Google честно отрабатывает, каждый день отправляя мне новости из Шеффилда, Лондона и так далее. Это, конечно, выглядит очень смешно. Еще один пример: пять месяц я провела в Финляндии и оставила там браслет, считающий шаги. Сегодня, смотря ленту Facebook, я наблюдаю, с каким упорством мне предлагают самую разнообразную рекламу товаров из этого региона. Если честно, мне даже приносит удовольствие смотреть на эти тупые, с моей точки зрения, рекламные ходы. Так что алгоритмы не всегда работают настолько эффективно, чтобы обречь вас на покупку определенного товара или услуги.

Сбор данных, информационный след, BigData – это то, с чем человеку придется сосуществовать в будущем или только временный этап?

За последние пять месяцев даже те, кто со спокойным энтузиазмом относился к нарастанию виртуализации, изменили свое отношение к этому явлению. И я в данном случае не исключение, потому что мне все виртуальные изобретения человечества чрезвычайно помогали. Но весенние и летние месяцы обернулись также и визуальными мемами вроде того, где на одной картинке нарисован человек и его повседневные занятия – от работы до секса – а на другой тот же самый человек делает все это сидя перед монитором компьютера. Обреченность на жизнь в Zoom побудила людей ужаснуться будущему, которое совсем недавно воспевалось технократами, гигами и IT-гуру. Если все будет так, как изображается на мемах – то это очень грустное будущее. Да, мы уже научились выпивать и целоваться в Zoom, но само осознание, что, возможно, в будущем останется только это – это невыносимо для многих, включая и меня.