Каждый человек хоть раз задумывался об истории своего происхождения. Когда мы обращаемся к корням, то хотим почувствовать связь со своими предками и понять, что вместе с ними мы всегда были и будем частью чего-то большего. Дмитрий Юнышев, специалист по генеалогии — о том, как добраться до своего истинного происхождения.

Кто ваши клиенты? И каким запросом чаще всего сопровождается желание этих людей составить свое родовое древо?
Описать среднестатистического заказчика генеалогического исследования сложно: это могут быть совершенно разные люди, от крупных предпринимателей и государственных служащих, до пенсионеров и студентов. Однако всех наших клиентов объединяет одно, все они задаются вопросом: «А кто я такой?». Многие ищут ответ на него в семейной истории.
Желание установить собственную идентичность, разобраться в себе, дойдя до самых истоков происхождения рода – пожалуй, одна из основных потребностей, с которой приходят к нам заказчики. Некоторые хотят найти всех ныне живущих родственников, собрать большую семью воедино, другие стремятся вернуться в мир собственного детства и восстановить образы любимых людей. Еще один часто встречающийся запрос – объединить разные поколения одной семьи. А память об общих предках сближает как ничто другое. Особенно сильно это работает, когда дети принимают участие в генеалогическом поиске: изучают семейный архив, опрашивают бабушек и дедушек, становясь друг другу по-настоящему родными.
В интернете все чаще можно встретить психологов, регрессологов, которые призывают людей исследовать свой род, чтобы лучше понять причины своих собственных паттернов поведения и проблем. Что вы об этом думаете?
Каждый из нас – часть огромного проекта, который начался за сотни, если не тысячи лет до нашего рождения и имеет все шансы просуществовать ещё столько же, если не гораздо больше. Генетически, через воспитание и социальную среду, чаще всего подсознательно мы вбираем в себя разнообразные элементы сразу нескольких семейных систем. Разобраться в них самостоятельно очень сложно. Особенности характера и темперамента, здоровья и предпочтений, таланты и деловые качества — всё это кроется в нас и в наших детях, но без знания семейной истории может не реализоваться. Обо всем этом люди зачастую даже не догадываются, пока не начнут изучать историю семьи.
К слову о негативных паттернах, нужно иметь в виду, что семейная память может сыграть с нами злую шутку: с одной стороны, травмирующие факты из истории принято скрывать, но с другой стороны, они имеют особенность повторяться уже в следующих поколениях. И здесь безусловно срабатывает правило «предупрежден — значит, вооружен». Именно поэтому многие европейские психологи просят своих клиентов предоставить свою родословную хотя бы лет на 200.
Как происходит поиск сведений о родственниках? До какого «колена» вам удаётся дойти в исследовании?
Существует определенный стандарт генеалогического исследования. Вначале необходимо опросить старшее поколение и всех дальних родственников о потенциальных корнях. Далее необходим тщательный анализ семейного архива: документов, писем, фотографий. После этих шагов начинается поиск в открытых источниках, например, в базах данных участников войн. Заключительным и самым трудоемким этапом станет архивный поиск. Именно предыдущие этапы подскажут, что вам нужно там искать. Добавим сюда поиск по библиотекам, выезд на места жизни предков и генетический анализ. Только после этого всего картина генеалогического древа начнёт вырисовываться.
Если мы говорим про глубину поиска, то она во многом зависит от региона и сохранности документов в том или ином архиве. Скажем, для Урала и Сибири считается нормальным дойти до первого поколения прибывших сюда. Если ваш предок принадлежит к дворянству, то можно продвинуться существенно глубже.
С какими трудностями в поиске информации вам приходилось сталкиваться?
Первая, и, пожалуй, самая неожиданная – негативный настрой старших представителей семьи по отношению к исследованию. В истории каждого рода бывали измены, разводы, предательства и даже преступления, в том числе против членов семьи. Добавим сюда тайну усыновления и поймем, насколько сложно людям бывает вновь погружаться в травмирующие ситуации прошлого. Отсюда и возникает бойкот генеалогического исследования.
Еще одна сложность – языковая. Чем древнее документ, тем сложнее его читать и понимать. Кроме того, он может быть написан на другом языке: немецком, польском, татарском. С последним – отдельная история. Мусульманские документы до революции писались на старотатарском языке, а алфавит был арабский. Человек, знающий татарский, не разберет здесь буквы, а арабист не поймет сложившиеся из букв слова. Сейчас специалистов-переводчиков со старотатарского очень немного.
Замечали ли вы какие-то паттерны в информации о предках, свойственные определенному времени?
На мой взгляд, послевоенному поколению, например, был присущ слабый интерес к истории своей семьи. Многие боялись своего непростого происхождения, ведь вся жизнь советского общества была направлена на созидание “светлого будущего”, и оборачиваться назад было нельзя. Люди тогда мыслили годовыми планами и пятилетками, в конце которых их ждал “коммунизм”. Поэтому редко находилось время на общение со старшими родственниками и изучение семейного архива. Нечто похожее, кстати говоря, я вижу и сейчас, когда люди мыслят категориями KPI и годового плана. Повторяется гонка по кругу, когда человеку не хватает времени, чтобы задуматься о действительно важных вещах.