Каждый должен заниматься своим делом, считает Степан Бугаев — основатель «Точки дизайна», участник рейтинга «100 лучших дизайнеров в России», руководитель профиля «Дизайн интерьера» в Школе дизайна НИУ ВШЭ и куратор направления «Дизайн интерьеров» в онлайн-школе Contented. Подробности — в интервью «Стольнику».
Вы — основатель известной дизайн-студии с большим штатом сотрудников. Что сильнее всего вас удивляет в людях, которые приходят к вам на собеседование? По каким критериям отбираете потенциальных коллег?
Рекрутинг для большой компании – постоянная и долгая история. Попасть к нам сложно, и для этого существует множество причин. Был период, лет 12 назад, когда мы рассматривали до 1000 человек в год. На какие-то менеджерские позиции набор шел только через кадровые агентства, потому что мы не специалисты и не можем, например, определить профессионализм бухгалтера. Да, он может быть прекрасным человеком, но не умеющим считать. Ты ему поверил, отдал все пароли — и остался с носом. А на творческие позиции людей, конечно, выбирали самостоятельно. Мы одними из первых на тот момент ввели должность джуниор-дизайнера, а не «помощника», как принято называть таких специалистов. «Помощник дизайнера» звучит как-то грубо. Кто такие джуниор-дизайнеры? Это бывшие студенты, которые имеют дипломы, отличный потенциал и хорошие знания, но не опыт. И мы их принимали, чем и обеспечили себе славу (это если возвращаться к истории про 1000 человек за год). Помню два случая, которые меня впечатлили на всю жизнь, хотя их героев на работу к нам все-таки не взяли. Однажды я пришел утром в офис, а меня уже караулят две девочки, которые очень хотели попасть к нам на работу. Они чуть ли не ночевали у нас под дверью. Второй эпизод, почти пиратский — это когда нам подкинули бутылку с запиской. Внутри – резюме, написанное на состаренной бумаге от руки каллиграфическим почерком. Эти люди пытались выделиться творчески, потому что считали, что мы берем в команду необычных сотрудников с высоким уровнем внутренней свободы. Нас действительно впечатляет отсутствие страха, когда человек открыт с первых минут, у него нет зажатости, переживаний. Впечатляет, когда внутренний возраст человека оказывается выше биологического. Нередко встречается молодежь думающая, перспективная, насмотренная.
Все, кто к нам обращаются, проходят несколько этапов собеседования, а в конце мы всегда даем задание на дом. Так вот, есть люди, которые его не выполняют: не хотят или не верят в себя – не знаю. Но это говорит о многом. С такими нам не по пути. Если говорите, что хотите где-то работать – действуйте, переходите от слов к делу!
Почему вы все же не взяли тех, кто вас так впечатлил?
В них не было глубины, кроме желания — ничего не было. Желание загораживало небо. С тем парнем с бутылкой еще были проблески, но это был, скорее, эпатаж. Хороший сотрудник способен к творчеству, работоспособности и адекватности. Те оба поступка были на грани, что и подтвердилось в дальнейшем. Ребята оказались чересчур импульсивными, нам было бы от этого тяжело вместе.
Сейчас все говорят о необходимости делегирования, особенно если речь идет о крупном бизнесе. Как понять, когда делегирование переходит черту и превращается в перекладывание с себя ответственности?
Это очень хороший вопрос, так как делегирование, действительно, путь к росту. Но за этим процессом всегда нужно следить. Когда тебя захватывает рутина, не оставляя времени на творчество, отдай часть обязанностей другим. Вообще, люди делятся два типа. Первые все время куда-то бегут и создают что-то новое, договариваются, решают сложные ситуации, продают, придумывают концепции. Они – создают смыслы. Вторые – механически рисуют чертежи, распечатывают бумажки, доносят их до адресата. Добившиеся высоких результатов люди не могут обойтись без исполнителей. Им нужно отключаться от рутины, чтобы продолжать творить.
Хотя если ты начинаешь забивать на процесс, перестаешь его контролировать, излишне доверять – дело плохо. Нельзя очаровываться людьми, не проверив до конца их навыки и компетенции. Признаюсь – я такую ошибку однажды допустил. Делегируя, всегда нужно оставлять за собой право контролировать, нужно синхронизироваться с проектом, несмотря на свою загруженность. Необходимо узнавать информацию и понимать, что все идет по плану.
Тотальный переход в онлайн-пространство сыграл в минус или в плюс в вашей сфере?
Первоначально у меня были опасения, но на 80% они в итоге развеялись. Надо понимать, что это неизбежно, очень много работы ведется дистанционно, очень много заказчиков общается удаленно. Правда, во всем этом есть несколько ключевых моментов, когда все еще важно присутствие оффлайн – первое знакомство, возможные конфликты, встречи с коллегами для обсуждения создаваемого проекта. Здесь важно почувствовать друг друга, посмеяться вместе, поддержать, подсказать и так далее. Ко мне три года назад пришел основатель крупного интернет-проекта, который предложил разработать онлайн-курс по дизайну интерьеров. И я согласился — почему бы и нет. Сейчас курс пользуется большим спросом. И все же самое главное – любое дело должно на чем-то держаться. Мой партнер в этом вопросе был моим другом, я его хорошо знал. Если бы это был незнакомый человек, я не уверен, что все бы так классно зашло. На мой взгляд, всегда должна быть какая-то искра, химия. А она происходит именно при личном общении.
На кого рассчитан курс – на повышение квалификации или на обучение с нуля?
Он для новичков. Для тех, кто хочет понять – по пути ему с дизайном или нет. В разработке курса участвовали около 30 преподавателей. На самом деле я тоже очень долго присматривался к этой идее, потому что подходил к ней с предубеждениями, что онлайн-обучение ведет к профанации и дискредитации. Но когда увидел, как собранная мной команда преподавателей работает, как упаковывает контент, помогает делать домашнее задание, я успокоился. Здесь речь идет даже не о преподавании, а, скорее, о наставничестве. Курс рассчитан на два года, и этого более чем достаточно. При этом я убежден, что обучение должно быть непрерывным. Наш курс ознакомительный, не дающий возможности потрогать, почувствовать, посмотреть на чью-то работу. После него нужно стать тем самым джуниором и доучиваться несколько лет на практике.
Как вы считаете, искусственный интеллект способен полностью вытеснить человека-дизайнера из профессии, или это все-таки плод воображения писателя-фантаста?
Искусственный интеллект никогда не будет обладать эмпатией. Он работает с очень четким техническим заданием. Как ты обучишь нейросеть, так она и будет работать. И она никогда не сумеет считать радость, усталость и другие невербальные моменты. Вроде все сделано правильно, но при этом как бы не до конца. Искусственный интеллект этого не поймет. Будет выдавать разные варианты, может, 1000 и больше, но, в конце концов, скорее всего ты так ничего и не выберешь. Человек же умеет видеть, чувствовать, понимать – вот чуть-чуть, микромиллиметр вправо, и получается идеально. То, что нужно. К тому же ИИ не способен придумывать комбинации, лишь работать по заданным ему шаблонам: что ему скормили, то он и выдаст. Поэтому на сегодняшний день ИИ – хороший помощник, он может быстро делать то, что люди делали долго, и это пока его основная задача. У его нет амбиций узнавать новое. Так что у человека есть и будет очень много преимуществ перед искусственным интеллектом. Даже по базе знаний он с нами еще не сравнялся, а когда сравняется (если сравняется), тогда и посмотрим.
О новых возможностях для российского производства начали говорить еще в пандемию, когда возникли сложности в логистике и так далее. Какие перспективы видите лично вы?
Я всегда любил работать с российскими дизайнерами и производствами. Потому что русский человек – креативный и дотошный, но в меру… Он, как Левша, принимает вызовы, может придумать и сделать такую вещь, которую не способны сделать другие. Мы — экспериментаторы, и это наше качество приводит к тому, что с нами работать приятно. Кроме того, русский человек духовно богат, а в последнее время у него появилось множество возможностей путешествовать, смотреть, узнавать. Сегодня стандарты качества он понимает не хуже других. У нас, может, и нет истории создания этих стандартов, это не свойственно нам генетически, но мы неплохо их подхватили. О требовательности русского человека можно слагать легенды. Благодаря требовательности заказчиков, дизайнеры выстраивают новую — российскую — индустрию. Такого уровня и качества дизайн-проектов нет нигде в мире. Посмотрите, что творится в Европе, – тебе выдали четыре картинки и попробуй их осуди, тебя засудят. В Америке дизайн-проект – вообще прерогатива богатых людей, и по сути, лишь какая-то декорация уже готового дома, параметры, планировку, узлы и начинку которого давно определил застройщик. У нас все делается от и до, и в 10 вариантах, и за 2 дня, и в заданном бюджете.
Возвращаясь к российскому мебельному производству, сейчас мы можем произвести все, что угодно. Другой вопрос – кто придумывает эту мебель? Ранее мы грешили жизнью по китайскому сценарию: где-то что-то увидели, скопировали. В плане визуала в большинстве своем производимое носило вторичный характер. Но вот эта блокировка, изоляция, в которой мы оказались, позволила нам заглянуть внутрь себя, у многих людей появилось желание больше читать, учиться, развиваться. Обратившись к себе, мы начали исследовать свою русскость. Взгляните на гигантское количество мебели, которая никогда бы не появилась, если бы мы продолжали вдохновляться Европой. Есть неожиданный побочный положительный эффект из-за того, что разозлившись, мы захотели доказать – все не так, как думают другие. Русские производители начинают экспериментировать с русскими мотивами, цветами, формами, сказками, сторителлингом. Мебель получается идеальной. Но пока все это единичное, так что ждем запуска массовости.
Почему при имеющихся возможностях мы выпускаем штучный продукт?
Количество производимого продукта определяется спросом на него. Все европейские, американские фабрики и мануфактуры развивались после второй мировой войны, когда возникла острая необходимость в восстановлении привычного быта. Только после восстановления экономики, достатка, уровня жизни людей, стал появляться интерес и желание иметь что-то действительно крутое, а крутое не может быть массовым. Мы узнали о Филиппе Старке, Патрисии Уркиоле. Они потрясающие, их уважают и любят, поэтому люди готовы покупать их идеи и вещи за любые деньги. В России еще не готовы покупать дорогой дизайн, это связано с экономическими возможностями, позволить себе такое могут процентов пять населения. И те, кто могут себе это позволить, будут приобретать иностранные продукты, так как не доверяют русским дизайнерам. Потому что «Кто это такие? Почему я должен покупать диван или стеллаж от неизвестного мне производителя или дизайнера?». Вот поэтому сегодня коллаборации имеют огромное значение – фабрики не могут процветать без дизайнеров, дизайнеры — без фабрик. Силы бренда, его имени все чаще становится недостаточно для полноценного развития.
Странно, что русский потребитель не доверяет русскому же дизайнеру.
Время должно пройти. В Европе с детства приобщаются к прекрасному, видят красивые улицы, великие скульптуры, памятники архитектуры. Мы пока все нагоняем.
Поделитесь вашей жизненной философией…
Мне нравится мысль о том, что после любого дождя выходит солнце. Еще мне близки слова Юрия Никулина: «Много добрых дел можно сделать, если у тебя хорошее настроение». Это правда. По себе знаю. Если ты злой, то вспоминай что-то хорошее, улучшай свое настроение и всем вокруг будет тоже хорошо.
Вы входите в топ-100 лучших дизайнеров России. Вам этот статус льстит?
Нет. Я, если честно, вообще готов залезть в какой-нибудь панцирь. Все рейтинги условны. Мы просто очень сильно старались, поэтому попали в этот рейтинг как студия. Это в каком-то смысле случайность, любое мнение — субъективно. Но звания помогают стабильнее работать. Такой статус помогает бизнесу, а не мне лично. Тщеславие – не совсем здоровая история, мне больше нравится говорить про амбиции, здоровое влечение, четкость, план. Лидерство, соперничество, желание быть первым, расти, построить самое красивое здание в мире, войти в историю – качества, которые формируются еще в детстве.
Есть мнение, что стремительное развитие технологий, легкодоступная информация в любое время убивают фантазию у детей.
Чтобы понять, что это не так, нужно зайти в виртуальное пространство, которое придумывают дети. Там целые миры! Ни о какой остановке фантазии не может быть речи. Мне папа однажды придумал занятие на неделю: дал мне палку, молоток, гвозди, и я долго что-то собирал. Других возможностей тогда не было. Но если бы мне тогда дали игровой движок, я бы, наверное, создал что-то другое. Фантазия была, есть и будет. Тем, кому открыты фантазийные пути, технологии помогут сделать мир только интереснее.
