11.12.2019 ВРЕМЯ РИХТЕРА

Тип шаблона:  1
Автор текста:  Вадим Шихов
Автор фото:  Архив героя
Текст 1:  Чай с медом и мятой, здоровый сон, много работы и, конечно, музыки – важные детали обычного дня композитора Кирилла Рихтера.
Текст 2:  БЕЗ ВОЛШЕБНЫХ ПТИЧЕК
У меня абсолютно тривиальное начало дня. Единственное, оно не обходится без важного ритуала – чашки чая с медом и мяты. Я считаю, что именно с чая должен начинаться день, точно не с кофе. И идеально, если на часах 12:00. Очень рад, что сейчас могу позволить себе вставать, когда захочу, и настраивать график дня под себя. Но, конечно, бывает и так, что уже с утра ты бежишь, как сумасшедший, в аэропорт или всю ночь проводишь за работой. Я немного Обломов, поэтому люблю ходить по дому в уютных велюровых или бархатных вещах. Поскольку у меня часто начинается много новых проектов и дел, я иногда просыпаюсь со слегка тревожным чувством. Сразу берусь за телефон, хотя нужно от этого отучаться, проверяю рабочие сообщения. И вот уже получается, что утро не такое уютное, как хотелось бы, – тебя не одевают птички с оленями, как Белоснежку.

ЛЮБИМОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ
У меня нет выходных. Особенно, когда я пишу музыку: просыпаюсь, сажусь за партитуру, работаю, ложусь спать. Но в то же время забитый график может приносить и пользу. Например, когда во время туров рабочие дни больше похожи на выходные: ты видишь другие города, страны. Хотя, если в поездках появляется свободное время, я предпочитаю остаться в отеле и спать. Сон – это лучшее удовольствие в мире.

ОСТРОВА ВРЕМЕНИ
Я считаю, что люди – это существа, путешествующие во времени. Ведь никто из нас не может сказать, что он сегодня точно такой же, как и вчера. Но, если получается собрать то, кем ты был раньше, добавить к этому себя актуального, – собрать островки разных версий себя, – тогда ты становишься цельной личностью. Так приходит осмысленность, а вместе с ней успех. Важно ценить предков, отчасти поэтому я исследую свою родословную, и это напрямую связано с моим творчеством. Я написал «Русский Реквием», премьера которого была в Швейцарии, в память о моем прадеде, который был репрессирован, и вообще всех жертвах сталинских репрессий. Так родилась музыка, которая в каком-то смысле оказалась сильнее меня. Это был очень непростой проект, мы многое выстрадали, но это того стоило. На премьеру все билеты были раскуплены, на концерте некоторым пожилым людям становилось плохо от вернувшихся к ним эмоций. Знаете, если бы мне удалось встретиться со Временем, я бы попросил ровно столько, сколько потребуется, чтобы написать всю музыку, которую я хочу. А я хочу написать еще очень многое.

НА ПОРОГЕ СМЕРТИ
Мне, правда, необходимо одиночество. Для этого не нужно многого: остаться дома наедине с собой, или запереться в номере во время тура. Но когда я полечу себя в таком состоянии, то легко могу возвратиться в социум. Честно, всегда стараюсь всем лично отвечать на каждое сообщение, даже если это просто эмоджи или одно слово «спасибо». Ведь каждый человек пишет мне не просто так, он хочет выразить свои чувства, и поэтому, пока хватает времени, я это буду делать. И никогда не позволю отвечать за меня на личные сообщения помощникам или ассистентам. Что касается мероприятий, то я отказываюсь практически от всего. Наверное, кто-то скажет, что не разумно лишать себя светского мероприятия или ужина с вице-президентом крупного банка. Просто у меня есть своя жизнь, семья, и, если встает выбор между мероприятием или встречей с мамой и другими близкими, я всегда выберу второй вариант. Это определенные ценности, которые должны быть с тобой всегда. Оказавшись на пороге смерти, вы лично простите себя за то, что не поехали к маме на ее день рождения? В моей жизни давно произошла девальвация пафоса, и я не получаю удовольствия от светскости. Я хочу спросить у людей, которые посещают все мероприятия, – вы вообще работаете?

ЛИЦОМ ПО АСФАЛЬТУ
По отношению к себе я непритязателен, и вообще считаю, что не должно быть схемы «барин и холопы». Ужасно, что она часто встречается в русской эстраде и в мире вообще. Хотя, если ущемляются права моего оркестра или отдельно взятого музыканта, то я могу поругаться. Но, в целом, до этого не доходит, – мы не конфликтные. Я не знаю, откуда должна появиться звездность, если мы в ансамбле возим друг друга по асфальту за любые косяки. Пиетета нет вообще никакого.

ОТКРОВЕНИЕ ПОД МОСТОМ
В конце дня я вообще ничего не чувствую – просто отрубаюсь. Максимум, могу посидеть на сайтах антиквариата, барахолок и заказать себе что-нибудь – это мое хобби, обожаю всякое старье. Даже к своему приезду в Екатеринбург я заказал две скульптуры каслинского литья. Еще я много думаю про то, что музыка должна исполняться везде. Ты ведь можешь получить откровение даже сидя под мостом на концерте инструментальной музыки Баха, и думать о невыключенном дома утюге, сидя в большом зале консерватории. Все зависит от самой музыки. Поэтому я люблю контрасты, – чтобы казалось, будто главные герои действия были выхвачены из другого времени, а затем каким-то образом погружены сюда.
Текст поверх фото:  Сон – это лучшее удовольствие в мире

11.12.2019 ПОЗНЕР ОТВЕЧАЕТ

Тип шаблона:  1
Автор текста:  Мария Давыдова
Автор фото:  Мария Серебренникова
Текст 1:  Мы попросили героев нашего города побыть в роли интервьюеров и задать интересующие их вопросы Владимиру Познеру, а главный редактор «Стольника» Мария Давыдова с удовольствием озвучила их и добавила кое-что от себя.
Текст 2:  Владимир Владимирович, вы можете сказать про себя следующее:  я – счастливый человек? (Татьяна Самойлова, директор Арт-Холдинга «Ангажемент»)
Да, безусловно, я ощущаю себя таковым. 

То, что вы вкладывали в понятие «любовь» в молодости, изменилось со временем? 
(Мария Нестерова, директор отдела рекламы ARCHITECTOR и SILA VOLI)
В молодости любовь была для меня глубоким чувством. Я понимал, что это не только страсть 
и желание обладать человеком, но и что-то важное и очень-очень серьезное. И, если говорить о сегодня, 
то такое представление сохранилось. 

 А что значит для вас истинная красота, если говорить о женщинах? 
(Ольга Жданович, генеральный директор лаборатории социальных практик)
Внешность, безусловно, играет роль, но в женщине лично меня больше привлекает ум. 
У меня нет идеала, поэтому не смогу сказать, что люблю блондинок, например, и только их. Но есть женщины, которых я считаю необыкновенно красивыми: Софи Лорен, хотя у нее слишком большие рот и нос, Моника Беллуччи и Моника Витти, у последней невероятно утонченное и одухотворенное лицо. 
Клаудия Кардинале, Элизабет Тэйлор. Если посмотреть на них, можно увидеть, насколько все они разные. 
Так что у меня широкий спектр предпочтений (смеется). Если говорить о самом понятии «красота», 
то это скорее энергетика, идущая изнутри.

Вы, как журналист, больше двигатель или скорее наблюдатель? 
(Вячеслав Самодуров, художественный руководитель Урал Балета)
Никогда не стоит преувеличивать свое значение. Я вижу смысл своей деятельности в том 
(в данном случае речь идет о телевидении), чтобы помочь моему зрителю понять, что происходит вокруг. 
Попытаться дать ему, насколько это возможно, объективную, правдивую и широкую информацию, 
чтобы он сам мог делать выводы. Никогда не внушаю ему, что хорошо и что плохо, 
просто пытаюсь сделать так, чтобы мой зритель думал сам. 

Современное журналистское образование в России – в каком оно состоянии? 
Мы догоняем остальных? 
(вопрос, волнующий многих из журналистского сообщества)
По моему убеждению, вообще нельзя научить человека быть журналистом. Журналист – это определенное 
состояние мозгов, определенный взгляд на окружающий мир, это желание каким-то образом повлиять на него. 
Да, можно научить человека писать, но точно не быть журналистом, поэтому я противник факультетов журналистики. Считаю, что будущему журналисту сначала хорошо было бы получить профессию, пусть гуманитарную: 
история или филология. Нужно поработать, набраться некоторого опыта и только после этого, если человек все еще чувствуют тягу к журналистике, менять сферу деятельности. Но тогда должны быть не факультеты, а школы по 
подготовке журналистов, куда люди могут прийти, чтобы заниматься только этой профессией. Где дают задания, 
что-то вроде неделю поработать в полицейском участке и написать по этому поводу очерк, где прикладывают мордой об стол, доказывают, что ты никуда не годишься. Если человек выдержит все это, то у него есть шансы стать 
журналистом. Поэтому я не знаю ничего о современных тенденциях журналистского образования, и что мы 
от кого-то отстаем. Видите ли, у нас вообще с журналистикой дела обстоят не очень из-за того, что государство 
вмешивается в СМИ. Причем, происходит это на всех уровнях: от федерального до регионального, что недопустимо. 
А технические вещи вторичны, по крайне мере, мне так кажется. 

Часто приходится сталкиваться с практикантами, молодыми журналистами, 
многие из которых пишут достаточно линейно, словно по какой-то схеме. 
(Мария Давыдова, главный редактор журнала «Стольник»)
Любая профессия получается лучше, если есть талант. А есть такие, где без него вовсе невозможно, – 
это, конечно, прежде всего, творческие специальности. Хоть талантливый врач и не талантливый – это разные врачи, 
но все-таки можно стать хорошим врачом и без дара свыше, просто оставаться профессионалом. А хороших 
журналистов, писателей, художников, композиторов без таланта просто не может быть. Поэтому, главное, когда 
новый человек приходит и предлагает свои услуги, нужно понять, предрасположен он к этому делу или нет. 
Если ее нет, то стоит прямо сказать ему об этом, чтобы он не самообманывался, и это будет благо. В противном 
случае, когда он увидит, что не преуспевает, то будет искать виноватых. В его провале, в итоге, окажутся повинны евреи, американский империализм, что угодно, но только не он сам.

Интересно, как вы относитесь к стрит-арту, выделяете ли каких-то художников? 
(Елена Бабушкина, издатель The Village Екатеринбург)
Я отношусь к нему вполне хорошо, но все-таки исхожу из того, что говорили когда-то римляне – vita brevis, 
ars longa – жизнь коротка, а искусство вечно. Так вот, стрит-арт не вечен, он разрушается, исчезает. Да, есть потрясающие проекты, но я не ставлю их в один ряд с большим искусством. Поэтому не могу назвать любимого художника.

Какое событие из своей жизни вы можете назвать самым ярким? 
(Динара Кексина, директор агентства Red Pepper Events)
О нет, этого я сделать не смогу. Знаете, в 1940-м мы с семьей плыли из Португалии в США, мне тогда было 
шесть лет. Я прекрасно помню, что у моей мамы был синий шелковый галстук-бабочка с красно-белыми 
горошинками, который она потеряла на корабле и сильно переживала по этому поводу. Спустя какое-то 
время я увидел его у мальчика постарше меня. Говорю ему: «Ой, это бабочка моей мамы, отдай мне ее, пожалуйста». 
На что он мне ответил, что нашел ее, и поэтому это теперь принадлежит ему. Ну, я и налетел на него, 
побил, отнял бабочку и принес маме. Она меня обняла и сказала: «Ты мой рыцарь». 
Вот это было одним из самых ярких событий в моей жизни.

Вы согласны с тем, что современное поколение в какой-то степени уникально, 
потому что сегодня ему не во что верить. Бога мы убили, идеи общей нет, 
политике никто не доверяет. Появится ли нечто новое, что сможет помочь ответить 
человеку на вечные вопросы: кто мы? откуда? куда идем? 
(Вадим Шихов, журналист «Стольника»)
Я не согласен с тем, что современному поколению не во что верить. Просто сейчас модно думать в таком  
направлении, вот и все. Вера никуда не ушла, она есть и не обязательно направлять ее исключительно к Богу. 
Я, например, верю в человека. Еще есть неоспоримые для меня истины, такие как любовь. Важно, чтобы любая вера была на чем-то основана. У религиозной, например, нет ясного фундамента. Вера для меня – 
это нечто такое, что я могу увидеть, потрогать и испытать. 

Еще есть такое ощущение, что сегодня молодому поколению 
нужно все и сразу, вы так не думаете? 
(Мария Давыдова, главный редактор журнала «Стольник»)
Я лично с этим не сталкивался, наверное, только потому, что моя команда –люди, с которыми я сотрудничаю много лет. Хотя я понимаю, о чем вы говорите, и знаю, что такая тенденция, правда, есть. Скажу так, если бы я встретился с таким молодым человеком, то довольно резко дал ему понять, что не бывает все и сразу, – любой процесс требует работы и времени. Меня, например, пустили на телевизионный экран только в 52 года. Я убежден, что упорство, терпение, 
готовность ждать, много и тяжело работать – это необходимые условия для успеха. Конечно, кто-то может быть талантливым, даже гением, как Пушкин. Но, раз уж я вспомнил, посмотрите рукописи Пушкина, вы увидите, сколько там всего вычеркнуто и переписано. А ведь это великий Пушкин, а не Вася Пупкин не пойми откуда. 
Успех – это 90 процентов пота и только 10 процентов таланта. 


Текст поверх фото:  Любая профессия получается лучше, если есть талант.

11.12.2019 drink or not drink?

Тип шаблона:  1
Автор текста:  Ольга Шутова
Автор фото:  Фотобанк
Текст 1:  В разгар сезона барбекю и коктейльных вечеринок под звон бокалов с просекко «Стольник» выслушал мнения трех экспертов о плюсах и минусах алкоголя.
Текст 2:  Антон Кузнецов, психолог, эксперт программы «Прямой разговор» на «Ради радио», 106,2 FM
Часто алкоголь употребляют с целью улучшить настроение, но, как ни парадоксально, он, наоборот, вызывает депрессию. Eсли у человека плохое настроение, апатия и прочие депрессивные признаки, то первое, что ему следует сделать, – это полностью отказаться от алкоголя: употребляя спиртное даже в малых дозах, выйти из негативного состояния практически невозможно. Еще одно важное обстоятельство: пьяный человек перестает себя контролировать, именно в такие моменты нередки конфликтные ситуации, в частности, с близкими, с друзьями. Люди дерутся, могут наговорить неприятных вещей, и такой конфликт потом приходится заглаживать месяцами, а то и годами. Оправдаться – мол, я был пьян – чаще всего не удается, в народе бытует мнение: «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке». Так что поступки, которые человек совершил в пьяном виде, воспринимаются как вполне искреннее поведение. 
Да, алкоголь снимает напряжение; выпившему человеку, например, легче познакомиться с понравившейся девушкой. И небольшое количество спиртного действительно сделает его более обаятельным, более смелым в собственных глазах и с точки зрения окружающих. Но, как только человек эту «волну» поймает, общаться на трезвую голову он уже неспособен. К сожалению, многие парни и девчонки знакомятся, общаются и вступают в интимные отношения, находясь в состоянии алкогольного опьянения, после вечеринок, корпоративов, ночных клубов . А потом оказывается, что быть «смелыми» они способны только с помощью алкоголя…  Вот оно – начало зависимости. Чтобы добиться нужной степени расслабления, раскованности и уверенности в себе, им со временем требуется все больше и больше спиртного, и в какой-то момент контролировать эту дозу становится невозможно. Сколько бы человек ни говорил себе: «Я буду пить реже, буду пить меньше», он все равно нарушит эти обещания. Мечта алкоголика – контролировать количество выпитого – несбыточна. Есть разные мнения о том, существует ли «безопасное» или даже «полезное» количество спиртного. Даже исследования проводятся, которые доказывают, что люди, выпивающие бокал красного сухого вина за ужином, в среднем живут дольше, чем те, кто не употребляют алкоголь. Но лично у меня такие исследования вызывают недоверие. Где они нашли такое количество людей, вообще не пьющих спиртного, к тому же со схожим здоровьем, образом жизни, питанием и так далее?..  Мне кажется, это какая-то лукавая статистика. К тому же есть специалисты, которые уверены, что даже маленькие дозы алкоголя вредны, и чем меньше его употреблять, тем меньший вред он наносит. Их исследования лично у меня вызывают больше доверия.

Александр Савин, врач-анестезиолог, реаниматолог, главный врач медицинского центра «СМТ-Клиника»
Увы, такого понятия, как минимальное безопасное количество алкоголя, в медицине не существует. Поскольку любой алкоголь (будь то пиво, вино, бренди или водка) содержит этиловый спирт, который в любых количествах влияет на организм как яд. И мнение, будто бокал сухого за ужином полезен для здоровья, не более, чем выдумка маркетологов. При систематическом употреблении и этот бокальчик приводит к болезням – атеросклерозу сосудов, кардиомиопатии и т.д. Коварство алкоголя проявляется еще и в том, что если, выпив определенное количество крепких напитков, человек на следующий день мучается из-за похмелья, то легкий алкоголь, как правило, такого состояния не вызывает. А статистика говорит, что алкоголизм начинается как раз с «незаметных», легких напитков, особенно у подростков, которые, к примеру, пиво и за алкоголь-то не считают. Между тем оно не только постепенно приводит к зависимости, но и «бомбардирует» организм юноши женскими гормонами, что грозит со временем мужским бесплодием.
В то же время все мы живем в социуме, и потребление алкоголя в том или ином виде уже давно стало неотъемлемой частью нашей культуры.  Как же пить, чтобы свести вред для организма к минимуму? Современная медицина говорит, что можно позволить себе не больше 40 г этилового спирта (считайте с поправкой на крепость напитков), учитывая собственную физиологическую норму, исходя из массы тела. Существуют и национальные особенности восприятия алкоголя, связанные с наличием в крови алкогольдегидрогеназы. К примеру, из-за малого количества этого фермента у представителей северных народов алкоголь им категорически противопоказан, поскольку почти сразу вызывает неконтролируемую зависимость. А жители, скажем, Северного Кавказа, Грузии могут позволить себе выпить до пяти литров вина за одно застолье.
Кроме того, жарким летом необходимо пить как можно больше обычной воды. Организм и так активно теряет влагу из-за высокой температуры воздуха, алкоголь же только усиливает потоотделение. В силу своей химической особенности каждая молекула спирта притягивает к себе шесть молекул воды, поэтому обезвоживание тела идет еще стремительней.
Если вечеринка все же вышла из-под контроля и с утра нужно «реанимировать» себя подручными средствами, держите под рукой пачку аспирина – поверьте, это не просто клише из американского кинематографа. Под воздействием алкоголя эритроциты склеиваются, аспирин разжижает кровь, делает ее более «текучей», что значительно облегчает похмельный синдром. 

Семен Соловьев, создатель и владелец «Винотеки Соловьева»
Начнем с того, что я, наверное, неправильный «адвокат» вина,  поскольку ни с какой защитой алкоголя выступать не буду. Я трезво оцениваю ситуацию и прекрасно знаю, как губительно спиртное для организма. Может возникнуть логичный вопрос: почему же я занимаюсь своим делом? И, более того, почему люди всего мира, зная о вреде алкоголя, все равно продолжают выпускать алкогольные напитки и покупать их?
Давайте разберемся, для чего пьет большинство людей? Чтобы снять стресс и расслабиться, поскольку алкоголь дает мощный седативный эффект. И когда человек думает, что, выпив бокал-другой, он становится смелым, уверенным и харизматичным, он имеет в виду не раскрепощающее действие алкоголя, а седативное: притормаживается работа мозга, который на протяжении всей эволюции отвечает за наше выживание, за инстинкт самосохранения. Поэтому под влиянием алкоголя мы перестаем задумываться о собственной безопасности – лихачим за рулем, отжигаем на танцполе, не боясь косых взглядов и т.д. Мы переходим в измененное состояние сознания.
Но для меня ключевым выступает не этот эффект – я пью вино (и рассказываю другим людям, как правильно это делать) ради  глубины ощущений. Когда ты знакомишься с хорошим вином, ты отправляешься в настоящее путешествие – в ту страну, в тот регион, к тому виноделу, который создал этот напиток. И в процессе такого «познания» вина, распознавания его вкуса и аромата, происходит развитие мозга – появляются новые нейронные связи. Настоящие, правильные вина, на мой взгляд, должны вызывать желание не проглотить их побыстрее, чтобы «напиться и забыться», а растянуть наслаждение ароматикой, наблюдая за тем, как она меняется.
Как я уже сказал, для меня вино – это всегда приятное, волнующее путешествие, и даже его седативное свойство – вкупе с хорошей едой, в теплой компании и в умеренном количестве – вливается в естественное состояние очень гармонично. Кроме того, я искренне убежден, что вокруг серьезных вин собираются только интеллигентные, интересующиеся люди. И уж если за многие столетия в Европе, Новом Свете сложилась целая винная культура, то она должна, на мой взгляд, как можно дольше культурой и оставаться.  
Чтобы выбрать хорошее вино, всегда изучайте его этикетку как паспорт напитка. Станьте строгим таможенником, который принимает решение: пропускать это вино (в данном случае – в себя) или нет. Обязательно ищите указания географических наименований, конкретных местечек, откуда родом вино. Если написано, что оно произведено во Франции, значит, напиток «без роду, без племени».  Затем обращайте внимание на сортовой состав вина: у каждого винограда есть свой ароматический профиль. И, скажу больше, когда вы пьете вино, 90 % впечатления и ощущения возникает от аромата. Не верите – попробуйте сделать глоток с сильным насморком или просто зажав нос! Вы даже не поймете, вино это, сок или ржавая вода. Запоминайте, из каких сортов винограда сделано вино, которое вы пьете, и тогда у вас будет складываться бесценный опыт встреч с этим необыкновенным напитком, а не только с друзьями, с которыми вы его разделили.


Текст поверх фото:  Каждая молекула спирта притягивает 6 молекул воды – поэтому обезвоживание тела идет очень быстро

11.12.2019 ПО МОТИВАМ ШАЛЕ

Тип шаблона:  1
Автор текста:  Екатерина Погодаева
Автор фото:  Архив героя
Текст 1:  Как-то английский декоратор Келли Хоппен сказала: «заказчику надо предложить то, что он желал всегда получить, но не знал, что хотел именно этого, пока не увидел своими глазами». Эта фраза стала творческим кредо архитектора Анны Пятуниной.
Текст 2:  Кто не хотел бы провести уикенд в горах? Кристально чистый воздух, первозданная природа и дом в стиле шале… Когда заказчик пришел к архитектору Анне Пятуниной, у него были вполне конкретные пожелания – создать именно такой дом. Шале традиционно ассоциируется с теплом и уютом. В основе его лежит эффектный контраст рустикальности и изысканности, грубости и благородства, простоты и высокой эстетики. Современному человеку, уставшему от городской суеты и стрессов, такой дом дает ощущение защищенности и психологического комфорта, единения с природой, возможность побыть одному или в окружении близких. В диалоге с будущим владельцем дома было решено создать свою интерпретацию альпийского шале, сохранив его главные достоинства – изысканное сочетание камня и дерева, домашний уют и надежность в эксплуатации. При всей простоте форм и материалов главной задачей стала организация эффективного жилого пространства с камином и большой террасой, с которой открывается великолепный вид на ландшафт, выполненный в пейзажном стиле, где максимально сохранен природный рельеф и растущие деревья. При этом Анна уверена, что архитектура, экстерьер, интерьер и весь окружающий ландшафт должны быть стилистически едины, чтобы все пространство было цельным и гармоничным. В результате дизайнеру удалось создать особую территорию комфортного теплого семейного уголока. 

Опираясь на собственный профессиональный опыт, архитектор считает важным быть уверенной в каждом своем партнере. Принципиальный момент для дизайнера – их ответственность и готовность всегда принимать сторону клиента. Как раз к таким компаниям относится Derufa: это очень творческая команда, чей продукт великолепен. Здесь всегда помогут грамотно подобрать гармоничные оттенки. Особенно Анне импонирует представленное в салонах Derufa многообразие решений для стен. Полностью доверяя дизайнеру, владельцы дома согласились на оригинальный эксперимент: благородный эффект на стенах с использованием трафаретной техники, а изюминкой отделки стали декорированные специалистами Derufa кондиционеры – один в один под отделку каждой конкретной зоны.

Каждую деталь проекта Анна прорабатывает с особенной тщательностью. Исключением не стали и лестницы из массива дерева. Конструкцию лестницы и место ее расположения она выбирает еще на стадии проектирования, опираясь на рекомендации профессионалов. Компания NEFF – один из старейших производителей и поставщиков интерьерных лестниц в регионе, ее давний надежный партнер. В работе с ними она особенно ценит наличие у них собственного производства, опыт и профессиональный подход. Все вместе это позволяет сократить время и затраты на изготовление заказа. Ведь чтобы грамотно сочетать и эстетичность, и функциональность, нужны серьезные инженерные расчеты, которые с успехом выполняют специалисты NEFF. Здесь всегда можно показать готовые эскизы, чтобы оценить возможность создания лестницы, запланированной для конкретного места. 
Так, на данном объекте были использованы светильники от ведущих итальянских компаний, в числе которых и Artemide – один из европейских лидеров в мире архитектурного освещения. Что такое Artemide? Это свет для жизни, в первую очередь. Здесь каждая модель светильника является самостоятельным арт-объектом в интерьере, эталоном высочайшего качества и уникального современного дизайна. Но современные люстры, торшеры и бра от Artemide, использованные на данном объекте – это не просто предметы искусства и иконы дизайна, это, прежде всего, – средство для улучшения качества жизни Увидеть весь многообразный ассортимент компании можно в Showroom Artemide в Studio Luxor на 5-м этаже ТРЦ «Антей».

В круг любимых дизайнером компаний входит и Mr.Doors, сотрудничество с которой началось еще в 2005-м. По ее мнению, с этой фирмой можно осуществлять проекты в любой стилистике – от классики до модерна. При этом вся мебель выполнена по индивидуальным размерам, учитывает абсолютно любые пожелания заказчика. А промышленный способ производства всегда дает стабильно высокое качество на долгие годы. Но оценить это можно только в процессе эксплуатации мебели. Монтажники Mr.Doors работают на заключительных этапах стройки в уже готовых интерьерах. И их преимущество заключается в безупречной сборке, соблюдении чистоты и бережном отношении к  уже имеющимся обстановке, отделке стен и полов.
О том, что для Анны качество ее проекта первостепенно, свидетельствует и тот факт, что она всегда добивается присутствия на стройке независимого специалиста по технадзору, приглашенного самим заказчиком. По убеждению дизайнера, жалеть на это средства не следует, ведь дом строится на долгие годы для нескольких поколений. А специалист технадзора призван помогать в работе всем участникам процесса, так как сданный проект – «лицо» и архитектора, и дизайнера, и строителя. В результате заказчик может избежать множества будущих проблем, связанных с качеством стройки и отделки. 

В том, что этот дом прослужит хозяевам долгие годы, архитектор не сомневается, поскольку материалы для него выбирали с учетом не только их красоты, но и долговечности. В этом отношении она открыла для себя союзников – компанию Ceramic Group. Анна впервые работала с ними – и не пожалела. В компании всегда были готовы дать профессиональный совет, оперативно отреагировать на проблему. А качество поставляемых компанией материалов проверено временем. В отделке фасада и цоколя дома использованы немецкая патинированная клинкерная плитка и итальянский кирпич ручной формовки из экологичных материалов высокого качества, лучших сортов глины Германии и Италии.  В Екатеринбург его поставляет исключительно компания Ceramic Group. 
Есть прекрасные строки талантливого Франса Шехтеля, которые Анна вспоминает каждый раз, как приступает к работе над новым проектом: «Едва ли есть сказка более волшебная, чем сказка о трех сестрах – Архитектуре, Живописи, Скульптуре…Друзья мои, надо уметь разбудить в человеке прекрасное, возвыситься над мелким. Человек создан не для одного только труда и подвига, он не может обойтись без уюта и комфорта. И улучшить общество можно,  делая его жилище красивым, насыщая его прекрасными предметами».  Этим девизом руководствуется Анна Пятунина. 



Текст поверх фото:  Общая площадь дома – более 300 m² На территории усадьбы также есть баня, большая беседка и прогулочная зона

11.12.2019 Четверо

Тип шаблона:  1
Автор текста:  Анастасия Грушецкая
Автор фото:  Архив героя
Текст 1:  Разные амплуа, но неизменный союз – Камиль Ларин, Леонид Барац, Александр Демидов и Ростислав Хаит, вместе «Квартет И», рассказали «Стольнику» о прошлом, настоящем и будущем своего театра.
Текст 2:  Спектакль «В Бореньке чего-то нет…» вы играете третий сезон, то есть для вас это относительно новый спектакль. Но есть постановки, которые живут долгие годы: например, с «Днем радио» вы гастролируете уже 18 лет. Как не устать от этого? 
К.Л.: Как сказал индийский мудрец Садгуру, если что-то вам наскучило, то надо заниматься чем-то другим. Так и здесь. Да, мы играем этот спектакль много лет, и бывает иногда, что играем его на автомате: я знаю реплики, знаю реакции, знаю, как их отыгрывать. А бывает – слушаешь публику и пытаешься идти от нее, импровизировать. Это не значит, что в той или иной ситуации я справляюсь со своей ролью хуже или лучше, как-то, допустим, не очень хорошо отношусь к любимому спектаклю, нет. Просто он может быть разным. Это как с женщиной – она тоже может быть разной, но ты любишь ее даже через 20 лет. Так и у нас: да, иногда не хочется, иногда тяжело. Но ты смотришь в зал, зал смотрит на тебя, и ты думаешь: «А при чем, вообще, тут я? Они ждут, они хотят… Будь добр – вставай и иди играй».

Л.Б.: А я считаю, что такие спектакли в какой-то момент нужно убирать из репертуара. Когда они изживают себя. Но мои коллеги считают, что «День радио» – наш фронтальный проект, который должен идти, пока мы не умрем. Мы уже старенькие, мы не подходим к этим ролям, а все еще бегаем и играем это. Представить себе, что мы этот спектакль как-то модернизируем или реновируем, как сейчас принято говорить, нам сложно. Да, можно обновить костюмы, но место действия, а главное – время действия – должны оставаться теми же самыми. Такого радио, как в фильме, уже нет. И те истории, что описаны в сценарии, сейчас произойти уже не могут. Оставили как есть, в первозданном виде. Главный «цензор» в этой ситуации – конечно, зритель. А он приходит и смеется. 

Вернемся в сегодняшний день. Совсем недавно на экраны вышел ваш новый фильм «Громкая связь» – российская адаптация итальянских «Идеальных незнакомцев». Не было опасений, что ремейк «не примут»? 
Л.Б.:  Какие опасения, что вы! Надо просто брать и делать, если нам самим это интересно. А мы, кстати, делали с большим удовольствием. К тому моменту, когда нам предложили снять этот фильм, мы как раз не очень понимали, куда дальше двигаться в плане кино, а тут такое предложение. Согласились – и поэтому, и потому, что просто было интересно. Кстати, мы анализировали информацию: в России «Идеальных незнакомцев» посмотрели не так уж много людей. 
Р.Х.:  Когда мы столкнулись с каким-то негативом, то очень удивились. Потому что ремейков миллионы, это общемировая практика в кинематографе. И теперь, по итогу, мы видим, как это отразилось на зрительском внимании, интересе, оценке – фильм имеет высокие рейтинги, собирает неплохие деньги в прокате. Больше того, это тот редкий случай, когда нам самим нравится.
Л.Б.: Правда, я думаю, что это наш первый и последний опыт съемки ремейка, но опыт колоссальный. Сохраняя сюжетную коллизию, мы писали новые диалоги, добавляли больше юмора, сделали чуть более светлым, на мой взгляд, конец. И, кстати, я благодарен режиссеру за то, что фильм получился очень русским, и, конечно, нашим партнершам: за их творческие идеи и поиски. Скажу вам так: «Громкая связь» – это наше признание в любви «Идеальным незнакомцам».

Ждать ли нам экранизацию «Бореньки…»? 
Л.Б.: Я очень на это надеюсь. 
Р.Х.: Мы стоим на некотором перепутье. Дальнейшие планы зависят от того, как «выстрелит» «Громкая связь». Если хорошо, то будем снимать ее продолжение. А если не очень, то снимем «Бореньку». Причем у нас есть одна интересная идея, ее придумал наш режиссер…
Л.Б.:  Это будет не один фильм, а два. Сюжет спектакля строится вокруг темы кино. В центре сюжета – празднование «шапки»: завершения съемочного процесса и постпродакшена, только что посмотренный черновой вариант фильма. Понятно, что за время длительного съемочного процесса кто-то сближается, появляются любовные связи, обиды, ревность и так далее. И вот за время «шапки» все должно как-то разъясниться. Это одна часть сюжета. А во второй  – герой Максима Виторгана, режиссер, который когда-то снял прекрасную короткометражку-диплом, а потом ушел в рекламу, сериалы… Нет, он хорошо их снимал, но то, что когда-то хотел делать и кем хотел стать, так и не осуществилось. И вот он понимает: что-то менять уже поздно. То ли он никогда и не был талантливым, то ли просто время его ушло. Словом, нужно признаться самому себе, что он – средний. А для творческого человека это равносильно признанию в том, что он никчемный и ничего в жизни не добился.
Р.Х.:  И вот мы думаем, что сделаем два фильма: один – типичная комедия про «шапку», где история режиссера идет пунктиром, а через неделю выпустим вторую картину, где центральный сюжет – как раз про героя Максима.

Какие премьеры ожидаются в театре? 
К.Л.: Недавно мы поставили спектакль «Квартетник»: «Квартет» и «Квартирник» – такая аналогия. Уже начали показывать его в Москве.

Он доберется до регионов? 
Л.Б.:  Это очень камерная постановка, мы сидим в креслах, как будто вместе со зрителем. Все это связано общей линией – откуда мы взялись, что мы любим, чем живем, что читали или смотрели, ну и какие-то смешные истории рассказываем – имитируем застольную беседу.  И я не знаю, получится ли перенести эту атмосферу в большой зал. Может потеряться все очарование спектакля. Хотя «Разговоры мужчин» мы тоже изначально задумывали таким, попробовали показать на большой сцене – получилось. Может быть, получится и в этот раз. Посмотрим. 
К.Л.: Очень хочется, чтобы получилось. Потому что там есть истории о гастролях в разных городах. Например, в Екатеринбурге. Как-то к нам на спектакль «Разговоры мужчин» пришли женщина лет 60 и, очевидно, ее сын, лет 30 с небольшим. Они сидели на первом ряду, и зрительнице мы, видимо, не нравились. Скорее всего, ее привел сын – он хотел показать своих любимых московских артистов. Но не «заходило» ей. А после прозвучавшего со сцены матерного слова она и вовсе не выдержала – стала пробираться к выходу. Но на полпути развернулась и резюмировала: «И все-таки «Уральские пельмени» гораздо лучше!». И ушла. Сын остался, расслабился, похоже. В какой-то момент по сюжету на сцену вышел Саша с репликой: «У меня к вам вопрос. Скабрезный, правда. Ну ладно, задам. А онанизм можно считать изменой?» И тут этот молодой человек выкрикивает: «Нет!» То есть мама ушла – можно и пошалить. Так что, если мы привезем спектакль в Екатеринбург, может, на него придут свидетели этого эпизода, может быть, и сам герой придет, посмеется. Было бы здорово.

В «Квартетнике» вы – это действительно вы? Не как в «Разговорах мужчин»? 
Л.Б.: Да, тут мы – это действительно мы. Рассказываем истории из своей жизни, так, как есть. В этом спектакле нет текста – мы наговаривали истории, чтобы было ощущение иногда «мусора», то есть обычной речи, живой. 

А что проще: играть персонажа или себя? 
Л.Б.: Играть себя вообще не сложно – это же органично. Другой вопрос, что это может быть неинтересно. Я не боюсь открываться. Правда, боюсь обидеть кого-то из близких. Раньше даже не задумывался, что так может случаться. В сериале «Удивительная миссис Мейзел» про девушку «стенд-ап комидеан» есть эпизод. Отец главной героини бросает реплику: «Профессия такая – они же зарабатывают деньги, унижая свою семью!». И вот быть таким – иногда страшно. 
К.Л.: «Играть» себя уместно разве что на сцене. Как учил нас наш педагог Роман Сергеевич Филиппов, в жизни играть не стоит. Конечно, иногда проскакивает само: и ты «включаешь» какую-то роль, надеваешь маску. Как боксер – нет-нет, да и ударит кого-то в жизни. Но я стараюсь этого не делать. Знаете, если ты уже пришел к себе, то тебе просто этого не нужно. Если ты что-то собой представляешь, как личность, то зачем играть?   

В 2008-м мужчины среднего возраста говорили о женщинах, кино и алюминиевых вилках, в 2012-м – о караоке, дорожных пробках и высоких ценах на бензин. О чем они могли бы говорить в 2019-м? 
Р.Х.: О несменяемости власти и средних ценах на нефть. 
К.Л.: А мне кажется, что ничего глобально не поменялось. Ну, разве что мы стали более успокоенными, что ли… И все равно – у нас еще такой возраст, что мы интересуемся женщинами, нас волнует все: морально-этические моменты, что будет дальше с миром, страной, еще какие-то глобальные вопросы. Потому что подрастают дети – им жить в этой стране. Или как? Уезжать за границу? Нас волнует будущее, потому что мы все не вечны, волнует здоровье родителей, да и все остальное тоже – хобби, книги. 
А.Д.: У меня ощущение, что сейчас мы пытаемся остановить бег времени. Потому что мы все куда-то бежим: строим карьеру, растим детей, заботимся о родителях; в нашем творчестве этот бег тоже есть – сделать еще один спектакль, снять еще один фильм. И мы проносимся в этом времени, забывая порой остановиться, выдохнуть и ощутить, что нет ничего круче моего мира, в котором я защищаюсь от чудовищного, несправедливого внешнего мира. В моем случае это мой город, моя квартира, моя любимая жена, мой сын, мой балкон, где я что-то пишу. Потому что, выходя в социум, ты пугаешься: видишь этих людей, неудовлетворенных, больных, несчастных, грустных… Это очень тяжело. 


Текст поверх фото:  Женщина может быть разной, но ты любишь ее даже через 20 лет, так и со спектаклем

11.12.2019 Летний режим

Тип шаблона:  1
Автор текста:  Ольга Шутова
Автор фото:  Архив героя
Текст 1:  Почему летом не стоит забывать о косметологе и какие процедуры будут особенно эффективны, рассказала кандидат медицинских наук, врач-дерматолог, косметолог, директор клиники MERVE Наталья Волкова.
Текст 2:  Летом каждой из нас хочется выглядеть естественно, свежо и ухоженно, затрачивая при этом минимум времени и почти не используя декоративную косметику. Кажется, что ласковое солнце само придает коже сияние – стоит ли ее перегружать косметологическими процедурами. Но солнце коварно: дарит красивый загар и одновременно иссушает кожу ультрафиолетовым излучением. Доказано, что UVA и UVB-лучи разрушают волокна коллагена, лишая кожу упругости, вызывают ранние морщинки, пигментацию и прочие последствия фотостарения. Именно поэтому лето – особенно важное время для визита к профессиональному косметологу и бережной заботы о собственной молодости и красоте.

Забота о лице
Даже если ваш день расписан по минутам и на солнце вы проводите не так много времени, летом кожа лица требует особенно тщательного и глубокого очищения не только от макияжа, но и неизбежных  загрязнений современного мегаполиса. И с этой задачей прекрасно справятся профессиональные пилинги. Специалисты клиники MERVE опровергают миф о том, что такой вид ухода летом нежелателен. Двухфазный пилинг с витамином C от канадского бренда Meillume можно применять даже в период активного солнца! Пилинг борется с пигментацией, укрепляет кожу, предотвращает процессы хроно- и фотостарения. 

Как известно, в жару организм быстро теряет влагу – увы, на кожу это правило тоже распространяется. Чтобы восстановить водный баланс клеток, MERVE предлагает уникальную процедуру «гидрорезерв» с использованием связанной гиалуроновой кислоты. Она позволяет всего за 1 процедуру глубоко увлажнить кожу, и эффект сохраняется на протяжении нескольких месяцев. А плазмотерапия с помощью уникального аутогеля RegenLab (Швейцария) разгладит и уменьшит морщины, поможет достичь истинного омоложения кожи с эффектом лифтинга лица. Результат всего одной процедуры сравним с контурной пластикой и аппаратными методами омоложения. 

 Идеальные формы
Соблазнительные бикини, полупрозрачные ткани и летящие силуэты требуют от нас точеных форм и гладкой кожи. И если к началу пляжного сезона вам не удалось избавиться от пары лишних килограммов или сантиметров, скульптурно «вылепить» красивые изгибы тела поможет динамический ультразвуковой Ulfit-липолиз. Эта методика позволяет без хирургического вмешательства, длительной реабилитации и неприятных ощущений избавиться от жировых отложений и, что самое важное, увидеть результат уже после первого сеанса. Также видимый эффект в сочетании с огромным удовольствием подарит виски-пеленание Styx: обертывание ароматными лентами, пропитанными специальными составами, поможет устранить застойные явления, ускорить метаболизм и заметно повысить упругость кожи. 

Домашний уход
Как бы тщательно и бережно ни позаботился о вашей красоте косметолог в салоне или клинике, главная ответственность за сохранение собственной молодости все-таки лежит на вас. А потому правильный домашний уход – условие здоровья и сияния кожи. Главное правило летней бьюти-рутины: использовать кремы и декоративную косметику с достаточным фактором защиты от солнца. Для города вполне хватит «мощности» в 30 spf, а для отдыха на пляже – не менее 50!

Лето – идеальное время для того, чтобы позволить миру любоваться вашей красотой, а в клинике MERVE сделают все необходимое, чтобы эту красоту защитить и преумножить.

Текст поверх фото:  Инъекции ботулотоксина деликатно избавят от досадных морщин, а благодаря процедуре лечения гипергидроза можно не волноваться по поводу повышенной потливости в области подмышек.

11.12.2019 Начать с нуля

Тип шаблона:  1
Автор текста:  Анастасия Худякова-Грушецкая
Автор фото:  Александр Яньтюшев
Текст 1:  Человек-бренд Юна Ильина рассказала, как это важно – честно признаться себе и окружающим в том, что делал что-то неправильно.
Текст 2:  Складывается ощущение, что ты везде. Fashion? Это к Юне. Обучение? Конечно, Юна. Маркетинг? Опять Юна. Зачем тебе быть всемогущей?
Не-а, уже не везде. Вот раньше – да, мне это было очень нужно, просто жизненно необходимо. Ходить на все тусовки, на все мероприятия, что-то делать самой, устраивать, создавать, чтобы было больше Юны, еще больше – везде, всюду. А теперь все, прошло. 

Зачем тогда тебе на обложку «Стольника»? 
Чтобы гештальт закрыть. Я мечтала об этом очень давно. Может быть, сейчас мне это нужно не так сильно, как раньше, и, возможно, через какое-то время мне это будет не нужно совсем. Но так сложились обстоятельства, что сегодня у меня есть возможность осуществить это желание. Мечты должны сбываться, я в этом уверена. 

Что изменилось, почему ты все-таки меняешь вектор? 
Я почувствовала значимость, появилось осознание ценности своих знаний, своего присутствия. Раньше люди, которые сейчас находятся в моем окружении, казались мне какими-то небожителями. Что за синдром самозванца у меня был?.. А теперь, например, меня зовут на мероприятие, я смотрю график: и если вечер должен быть посвящен семье, то я посвящу его семье. 

В какой момент пришло понимание, что теперь ты хочешь жить по-другому? 
Все началось примерно за полгода до моего 33-летия. Я начала задумываться об осознанности, читать книги, что-то применять. У каждого из нас свой путь, и если ты с него сходишь, то Вселенная начинает подавать знаки: эй, ты свернул не туда! Что-то может случиться с машиной, могут начаться проблемы в бизнесе. Сначала я закрыла свой бренд одежды. И не просто закрыла, а устроила ему похороны – в баре, человек на 50. Гости пришли в черном, с красными гвоздиками. Это было весело и не кощунственно, все поняли и оценили затею. Мне, признаюсь, стало легче. 

Спустя несколько месяцев я поняла, что и Uno-fashion BUSINESS SCHOOL меня тяготит. Мне нравится сам продукт, я действительно много знаю о моде, знаю правила, по которым нужно создавать бренд. Но это не масштабы Екатеринбурга. Бюджеты в 30 тысяч рублей – не деньги! Те, кто готовы следовать правилам и вкладываться (например, 12storeez или Ushatava), развились до нужных масштабов, они теперь в Москве. В пределах исключительно нашего города мой продукт оказался невостребованным, фактически школа «съедала» по 300 тысяч в месяц, помещение требовало оплаты аренды, команда села мне на шею, потому что Юна – лидер, Юна справится. Ну, на кого обижаться? Я сама всем говорила, что я такая, что смогу. 

Тогда я провела конкурентный анализ, поняла, что такой уровень есть только в Москве, и зачем мне вкладывать деньги, если отдачи нет и не будет? Решила перейти в онлайн-формат, чтобы обучение проходило по всему миру, чтобы я могла встретиться со своими последователями в любом уголке мира. В общем, физически школу я закрыла. Как же мне было стыдно! 

За что стыдно-то? Это же, по сути, масштабирование. 
Перед людьми было стыдно. Что скажут? Вдруг осудят: вот, учит других, а сама свой бизнес провалила. Углубляться и разбираться никто не будет. У нас же в обществе как принято? Если ты суперуспешный, то, будь добр, организуй сотню продуктов, и пусть каждый из них будет прибыльным и крутым. Предъяви цифры, расскажи об итогах года и амбициозных планах на будущее. Вот случись это сейчас – мне было бы все равно, кто что скажет, потому что это мое время, мое желание. И надо уметь признаваться себе в том, что какой-то проект не пошел, надо вовремя от него отказаться. Нет, это не про консалтинг: вот я веду чей-то проект, и вдруг он мне стал неинтересен, я развернулась и ушла – ни в коем случае, в этом плане я очень обязательный человек. А вот что касается собственных проектов – да, это нормально: проверять их на жизнеспособность. 

Я никому ничего не должна. Закрытие бренда, а затем школы и стало отправной точкой в трансформации?
Наверное, это предыстория. Чтобы появилось новое, нужно освободить место, избавиться от старого. Даже в Таро есть карта смерти, и означает она не буквальную смерть, а обнуление, жизнь с чистого листа. Трансформации происходят в двух случаях: на стыке семилетних циклов и в кризисе. Мой вариант – второй. Правда, в тот момент я этого еще не осознавала. 

Как я уже упоминала, мне стала интересна эта тема, и я решила развивать в нашем городе такой формат, как edutainment. Это education & entertainment, то есть давать людям знания, но не в стандартных стенах лектория, а в какой-то атмосфере, в необычном формате. Так я стала открывать новые места в городе, старалась первой проводить мероприятия на новых площадках. Придумала формат «пикников со смыслом», которые проводила в своем доме (мы арендовали тогда коттедж в Сысерти). Да, все встречи начинались с бизнес-тем, но мы обязательно затрагивали и личное, духовное. И вот эта вторая часть всегда больше «заходила», и людям открывались простые истины: в бизнесе что-то «не прет», потому что у тебя проблемы с собой. Тебе надо к психологу, к коучу – с родом разбираться, с прошлым и так далее. 
Это касалось не только моих гостей, но и меня самой. Поэтому я организовала поход осознанности – поездку в горы: мы с моим тогдашним духовным наставником и ментором Равилем и еще 13 человек. И вот эта поездка обнажила характеры! Вскрылось все: послетали маски, сорвало розовые очки. Мы оказались в экстремальной ситуации, заблудились в горах: холодно, темно, страшно – там же медведи живут, а у нас на 15 человек всего два фонарика... К счастью, все завершилось благополучно. Тогда вся группа дала мне «обратную связь» – говоря, с одной стороны, какая я мощная, а с другой – обо всех моих недочетах и недосмотрах… Вот тут-то и сложился у меня в голове мой портрет «со стороны», повылазили и комплексы, и амбиции. Эту поездку я могу назвать точкой отсчета. 
До сих пор храню в себе энергию гор и эмоции от пережитого на Иремеле. Тогда я осознала, как же мы сами усложняем свою жизнь – этими самыми ролями и масками! Каждой из 13 участниц я написала потом: «Твоя жизнь разделится на “до” и “после”!» Но только спустя время поняла, что писала это в первую очередь самой себе. Как долго я бежала от себя настоящей, стесняясь своей тяги к духовности, эзотерике, своего трепета от нумерологии, рун и Таро, от того, что мечтаю общаться с духами и дружить с шаманами! Процесс трансформации не закончен, но я уже твердо уверена, что на правильном пути. После поездки меня на три дня просто выключило и как будто отрубило – не нужны стали тусовки, мишура эта вся. Я же раньше очень любила тусоваться: могла уйти на вечеринку, а вернуться на следующие сутки в два часа дня. Тут семья, ребенок, а я пропадаю на сутки! Как муж вообще все это выдерживал?

То есть к 33-му дню рождения ты пришла обновленной? 
Скорее, обнуленной. Там тоже интересно получилось. Еще летом, до всех этих трансформаций, мы купили билеты на ноябрь на Ибицу. Я ее очень люблю, как раз из-за тусовки, и к тому же у меня там живет лучшая подруга. И вот – ноябрь, время лететь, я беременная, с какими-то еще не до конца понятными, но новыми установками в голове, грядет мой 33-й день рождения… Я не понимала, что я там буду делать. Оказалось, что остров к зиме меняется кардинально: из места сбора наркоманов превращается в «место силы» для людей духовных и осознанных – этакий спиритуальный центр. Я наслаждалась! Медитации, йога – все это пополнило копилку моей осознанности.  И вот настало 26 ноября, день моего рождения. Мне не хотелось никуда выходить. Как была в пижаме, закрылась в комнате и попросила меня не беспокоить. И это нормально – хотеть побыть наедине с собой в свой же день рождения! Я тогда призналась себе, что никогда не любила этот день. Но как же мне важно было его пышно отметить! Собрать лучших из лучших, чтобы наряды, чтобы вела обязательно Игнатова, чтобы не меньше 500 тысяч на все это потратить! Вот на фига мне это было надо?!  Все та же неуверенность… Прикрыть ее атрибутикой красивой жизни, лишь бы не смотреть вглубь себя, потому что страшно: там может быть и беззащитный маленький ребенок, и гремлин какой-нибудь… А тут как-то само собой совпало, что пришла пора посмотреть внутрь. Знаешь, что символично? Вилла, которую мы арендовали на Ибице, находилась на улице Jesus Christ. То есть, возраст Христа я встречала на улице Иисуса Христа…

Ты в тот момент была беременна во второй раз. 
Да. И это была совсем другая беременность. Когда я ждала Раду, мне было очень тяжело. Ну, на то она и первая беременность. Я подошла к ней неосознанно, как впоследствии и к воспитанию младенца. Я тут же отдала дочь няням, а сама вернулась к работе и к тусовкам. К счастью, вовремя одумалась, и к воспитанию Мирона подхожу куда более осознанно – даю ему почувствовать маму, стараюсь проводить с ним как можно больше времени.

На характере Рады это сказалось? 
Пока рано об этом говорить. Но я готова к тому, что в подростковом возрасте что-то может проявиться, она может дать мне ответ на эту ее детскую недолюбленность. Сейчас я делаю все, чтобы она не чувствовала себя обделенной, к тому же прорабатываю отношения с родом. Получается с переменным успехом. Мне вот кажется, что я уже простила маму, но стоит ей сделать что-то не по-моему, начинаю закипать… В общем, работать и работать еще. 

А за что маму простить не можешь? 
За свое детство. Головой-то я все понимаю: она родила меня в 17 лет, отец был намного старше. Вот и «сдали» меня бабушке, на Север. Туда еще так просто не добраться было. И мама приезжала раз в полгода-год на пару недель, но уже через несколько дней начинала скучать и сбегала. Конечно, мне тяжело было. Помню, гостила у мамы, они с бабушкой ушли куда-то вечером, меня оставили одну. Я проснулась и очень испугалась того, что меня бросили: всю ночь провела на балконе и просто выла! Всех соседей на уши подняла. А в другой раз собиралась на утренник в садик – какой-то концерт был, у меня там номер, посвященный маме. И вот нам уже пора выходить, а мамы нет и нет. Я нарядная, жду – мне же это очень важно. Тоже истерика случилась, конечно. Мама вернулась через какое-то время – оказывается, они стояли в очереди за дефицитным спортивным костюмом для меня. Мы даже на праздник успели, но представляешь, в каком я была состоянии? Мне этот костюм на фиг не нужен – лишь бы мама рядом была! И теперь я понимаю, что в воспитании Рады допустила те же ошибки, что и мама в отношении меня. Пришло время исправлять это все. Уверена, что у меня получится. 


Текст поверх фото:  После того, как я начала разбираться с собой, «отсеклись» лишние люди: кто-то стал считать меня надменной – ну что теперь? Просто я стала жить по своим правилам, а не по общепринятым

11.12.2019 Модно быть умным

Тип шаблона:  1
Автор текста:  Анастасия Худякова-Грушецкая
Автор фото:  Вероника Никулина
Текст 1:  Руководитель клуба знатоков ACP game в Екатеринбурге Екатерина Логинова – о том, почему интеллектуальные развлечения и культурный отдых стали так популярны.
Текст 2:  Два года назад благодаря вам в городе появилась франшиза международного проекта ACP game. Примерно в это же время стал заметен запрос публики на подобные культурные мероприятия. Совпадение? 
Сложно отследить причинно-следственные связи, но в 2017-м мы действительно «попали в струю»! Раньше светская публика ходила на презентации в модные бутики, сейчас это считается чуть ли не «зашкваром». Возможно, у меня есть какой-то «третий глаз», но мы тогда угадали со всем – и с формой досуга, и с местом: первая вечеринка прошла в Hyatt, там они проводятся и по сей день. Правда, в какой-то момент я поняла, что этой игрой загнала саму себя в некий тупик. Казалось бы, я полностью реализую через этот проект свои амбиции и нереализованные желания. Хотела я, например, стать телеведущей, публичным человеком – пожалуйста, у меня есть такая возможность! Раз в две недели я, красивая, появляюсь перед публикой в количестве 80 человек, все они смотрят только на меня, я в центре внимания. Была еще одна мечта – после окончания университета в Екатеринбурге уехать в Лондон, чтобы учиться на дизайнера одежды. Но в тот момент я познакомилась с будущим мужем и сделала ставку на развитие отношений, на создание семьи; решила, что Лондон подождет. Дождется или нет – не знаю. Но на играх я практически всегда появляюсь в нарядах, которые придумала сама. У меня есть чудо-швея, которая понимает меня с полуслова и воплощает мои дизайнерские идеи. В какой-то момент я стала слышать от девушек: «Мы идем на игру еще и для того, чтобы посмотреть – в чем будет Катя». Вот она – еще одна сбывшаяся мечта. Это мне, конечно, безумно нравится. Но у этой «медали» есть и вторая сторона: все в проекте завязано на мне. Несколько раз я пыталась нанимать ведущих, они классно справлялись со своей работой, к ним никаких претензий, но публика уходила в некотором разочаровании. Я же с гостями – как с котиками: поглаживаю словами, они уже все мои друзья или близкие знакомые… Так что сейчас я понимаю, что не могу, например, уехать и оставить проект без присмотра, не могу просто взять и почему-либо не прийти на игру.

Можно ли сказать, что увлечение интеллектуальным, развивающим, культурным отдыхом стало мейнстримом? 
Думаю, да. Сегодня модно быть не просто блогером, не просто нумерологом, сексологом или психологом – открой Инстаграм: куда ни плюнь, попадешь в специалиста подобного профиля. Сегодня модно быть умным. Да, ты можешь оставаться специалистом в своей области: если подобных профессий так много, значит, есть на них спрос. Но, я считаю, при этом должно быть что-то в голове – какой-то бэкграунд. Деятельность не может быть взята из воздуха или основана на каких-то личных фантазиях, а должна быть как-то научно «подкована». Круто, что люди стали это понимать, публика стремится получить знания. Какое-то время назад мы с Артемом Аксеновым организовывали проект «Протеатр», где выступала с лекциями педагог ЕГТИ Римма Архангельская. Чтобы самому погрузиться в ту историю, которую она дает, нужно прочитать сотню книг, посмотреть сотню фильмов. А здесь – просто, интересно, в доступной, увлекательной форме тебе эти знания преподносят на блюдечке с голубой каемочкой. И такие проекты есть не только в театральной сфере – то же самое и с музеями, и с кино, и с музыкой. Происходит популяризация академических, классических знаний; в век безумных скоростей людям нужны такого рода встречи, где всё расскажут понятно и емко, а главное – дадут правильные факты. 

Долго, на ваш взгляд, продержится этот тренд – быть умным? 
Я очень надеюсь на то, что это сейчас тренд, а завтра станет базой, основой, чем-то обязательным. Да, что-то может надоесть. Но тогда придет новое. Или трансформируется старое. На примере ACP game могу сказать, что пока интерес не угасает. Недаром основатель проекта в Москве – клинический психолог. И вопросы отбираются так, чтобы интерес к игре со временем не угасал. Если, например, команда раз от раза проигрывает, ей в какой-то момент станет неинтересно; и если, наоборот, все время выигрывает, ей тоже станет скучно. Так что каждая игра имеет свой «темперамент», где-то вопросы сплошь легкие, но с подковыркой, а где-то – сложнейшие, чтобы даже люди, которые привыкли считать себя лидерами, подумали: «А нам еще есть к чему стремиться!» К тому же в этом проекте мы не проверяем знания – мы их людям даем. Потому что на любой вопрос не просто предлагаем правильный ответ, но еще и объясняем, почему так, а не иначе. Факты, рассказанные в такой вот популяризированной форме, запоминаются лучше, и потом где-то можно ими блеснуть. Мне не сложно собирать зал даже летом, когда начинается дачный сезон и народ предпочитает проводить время за городом. Меня спрашивают: «Как ты проводишь мероприятия в пятницу?» А ничего страшного. Девушки и мужчины приходят красивые, нарядные: сыграют – и потом уже едут за город.

Ну, пятница – традиционное время для тусовок и развлечений. Что здесь удивительного? 
Да нет сейчас развлечений в нашем городе! Вообще. Кстати, мои гости мне говорят, что игры как раз и есть их развлечения. А вместе с тем, может быть, это и хорошо, что у нас сейчас потребность не в клубах, а вот в таких интеллектуальных мероприятиях…

Чего-то Екатеринбургу не хватает в культурном плане? 
Очень многого. Да, у нас круто развиты многие культурные сферы. Огромное спасибо, например, «Ангажементу» за те спектакли, которые они привозят к нам в город. Спасибо руководителям местных театров, которые создают качественный продукт, заслуживающий премий на разных уровнях и внимания публики. В филармонию я регулярно хожу на концерты моего любимого Спивакова. В конце августа у нас открывается конгресс-холл, будет выступать Анна Нетребко – это событие не городского, а мирового масштаба. Многие ждали старта продаж, чтобы купить билеты и точно попасть на концерт. Круто, что пока все это у нас есть. Но и стремиться нам еще есть к чему.

Но ведь у нас проводятся масштабные фестивали вроде «Ночи музеев» или Ural Music Night, которые собирают толпы людей. 
И слава богу, что проводятся – огромное спасибо Евгению Горенбургу за его вклад! Но опять же, мы впадаем из крайности в крайность: либо это камерное событие на пару-тройку десятков человек, либо сразу масштабный городской фестиваль на сотни тысяч зрителей. И в том, и в другом случае есть свои плюсы и минусы. А мне хочется чего-то особенного. Недавно я отдыхала в Крыму и зашла в шампанерию, организованную Снежаной Георгиевой. Вот это размах, вот это красота! Начиная от интерьеров, оформления (так все там выверено, стильно невероятно!), заканчивая самой философией и историей места. Да, это алко-история, но красивая. Невероятные дегустационные сеты, все изысканно, ты знакомишься с культурой виноделия, хорошо и вкусно проводишь время. Для детей организованы площадки и развлечения, так что отдых для всей семьи. Вот чего-то подобного в нашем городе не хватает. 

У нашей публики есть такой запрос? 
Конечно, есть. Проблема в том, что сейчас вряд ли кто-то захочет в это серьезно вкладываться. Это не миллион рублей, даже не 10 миллионов – нужны гораздо большие вливания. Но те, кто могут себе позволить такие вложения, просто не видят в этом смысла.  

К чему мы в таком случае идем? 
К тому, что самые шустрые просто сваливают из города. И это нехорошая, на мой взгляд, тенденция. Лично мне, например, тяжело представить свою жизнь где-то в другом месте. Я и отдыхать-то больше, чем на три недели, не могу улететь – начинаю просто сходить с ума. Здесь мне безумно нравится мой образ жизни, дело, которым я занимаюсь. Но многие уезжают за другими возможностями, другими масштабами. Я же считаю, что масштабы нужно создавать в своем городе: где родился – там и сгодился. У меня есть много идей, но пока они мелковаты. Да, можно провести мероприятие для 10–20 человек, но мне хочется чего-то более крупного. И я обязательно организую, сделаю что-то для города, в котором живу. Надежда есть. 

Текст поверх фото:  Должно быть что-то в голове – какой-то бэкграунд. Мнение специалиста должно быть обосновано

11.12.2019 Все логично

Тип шаблона:  1
Автор текста:  Ольга Шутова
Автор фото:  Нина Петухова
Текст 1:  Сторонник рационального подхода, Дмитрий Ханин создал масштабный дизайнерский проект, в котором каждому обитателю и предмету отведено свое место
Текст 2:  Когда заказчики безоговорочно доверяют дизайнеру судьбу своего дома – это серьезный карт-бланш, который нельзя не оправдать, убежден Дмитрий Ханин. Вместе с тем такая свобода дает настоящему профессионалу возможность работать без помех, создавая по-настоящему комфортный, индивидуальный интерьер. Единственное пожелание, которое вполне законно возникло у семьи с тремя детьми, – грамотно продумать функциональное зонирование. Так в просторной квартире появились три практически независимых блока: открытое пространство гостиной-кухни-столовой, родительский и детский, с собственными санузлами и гардеробами.

Основная идея заключалась в создании комфортного жилого пространства на основе сочетания минималистичных архитектурных форм с природными материалами и элементами (дерево, камень, растения). А комбинируя высокотехнологичные решения с натуральными текстурами, Дмитрий привнес в интерьер необходимую для современного человека связь качественной городской жизни и природного начала. Ключевое место в пространстве заняли объекты из натурального камня – на кухне и в родительской ванной комнате, акцентные деревянные панели – в ТВ-зоне. 

Еще один «герой» этого проекта – свет. Использование сценарных световых решений с разными характеристиками (температура, фотометрия, цвет) позволяет не только функционально зонировать интерьер, но и наиболее полно раскрыть потенциал пространства и применяемых материалов. 

Отличительная черта дизайнерского «почерка» Дмитрия – интригующее сочетание мягких природных цветов и фактур с контрастными глянцевыми поверхностями. «Мы любим использовать глянец, поскольку с ним очень интересно взаимодействует свет, – рассказывает Дмитрий. – Отражаясь и преломляясь в глянцевых поверхностях, он как будто растворяет физические, осязаемые границы стен, создавая проницаемое пространство». 

Перетекание фактуры отделки и цвета с поверхности на поверхность, из одного пространства в другое служит связующим звеном для всего интерьера, подчиняя его дизайнерской логике и просто комфортной функциональности. 

Исходя из своего жизненного опыта, заказчики просили найти кухню только немецкого производителя. Поэтому выбор дизайнера и клиента остановился на кухне фабрики Leicht серии Avance, которую нашли у компании Graffo. Эта модель идеально вписалась в стилистическое и цветовое решение кухни благодаря фасадам с суперматовой лакировкой с эффектом металлического ржавого напыления.Кроме того, клиентам очень понравились эргономика и дизайн модели. Специальная лакировка создает приятную на ощупь поверхность и устойчива к отпечаткам пальцев.Особенность этой кухни – отсутствие ручек. Пеналы и шкафы открываются с помощью скрытой фурнитуры, профилей-ручек либо от сенсорного датчика.

Диван для гостиной тоже искали исключительно немецкий – и модель Alma  от Rolf Benz подошла по всем параметрам. Стилистическая «изюминка» – кожаные прихваты на деревянных пуговицах из ореха по периметру дивана, а также изящные ножки, благодаря которым диван выглядит как будто парящим. Прожив уже какое-то время в новом интерьере, хозяева стали уверенно рекомендовать этот диван своим друзьям. «Я не люблю делать акцент на текстиле, а потому всегда предпочитаю шторы, которые просты, строги и элегантны, выполнены из качественных натуральных материалов, – поясняет Дмитрий. – В компании “Ассоль” создали идеальный стильный вариант для всех окон в квартире». 

Несмотря на кажущиеся простоту и лаконичность кровати, найти ту, которая понравилась и дизайнеру, и заказчику, удалось только в Empoli. Их модель Sommer от итальянской фабрики Maronese создает впечатление воздушности благодаря словно бы парящему над полом глянцево-белому корпусу.

 Оригинальный журнальный столик был изначально вписан в дизайн-проект. Вращающаяся столешница из МДФ придает столу функциональность. А основание из хрома гарантирует долговечность конструкции.

Также в Empoli были найдены барные стулья Midj Raff SG, которые прекрасно вписались в интерьер, поддержав белый цвет паркета и перекликаясь с журнальным столиком в гостиной. 

Округлая форма стула не только стильно выглядит, но и очень удобна для спины. А благодаря механизму вращения и регулировки высоты сиденья стул становится предельно функциональным. 

На компанию Mr. Doors была возложена особая ответственность в этом проекте: они создали всю встроенную мебель в квартире, а также кровати, стеллажи и рабочие зоны в детских комнатах. «Сотрудники Mr.Doors проделали огромную работу – от разработки чертежей до воплощения конструкций самых разных степеней сложности», – поясняет Дмитрий.

Особенно эффектным и функционально значимым элементом интерьера стали глянцевые черные поверхности встроенных шкафов в коридоре, которые не только скрывают вместительные  системы хранения, но и ведут интересную игру со светом и объемом. Стеклянные двери в ванной комнате можно закрыть тяжелыми портьерами, которые позволят отделить зону ванной от спальной комнаты. А белые глянцевые фасады мебели создают дополнительное ощущение легкости пространства.

Одним из самых серьезных экспериментов в проекте стало использование декоративного покрытия CONTINUO с эффектом микроцемента фабрики San Marco для пола в ванной и спальне. «Я уже слышал о такой возможности этого бренда, но раньше никогда не применял в своих проектах, – говорит Дмитрий. – Казалось бы, ванная комната – это особая “зона риска” для пола из-за повышенной влажности, постоянного контакта с водой. Но покрытие CONTINUO San Marco справилось со своей ролью безукоризненно». 


Текст поверх фото:  Основная идея проекта — создать комфортное жилое пространство, сочетая минималистичные архитектурные формы с природными материалами и элементами

11.12.2019 Без фальши

Тип шаблона:  1
Автор текста:  Анастасия Худякова
Автор фото:  Алексей Чистополов
Текст 1:  Серьезно о юморе, работе в мужском коллективе и женской логике «Стольнику» рассказала главная девушка в шоу Stand Up на ТНТ стендап-комик Юлия Ахмедова.
Текст 2:  Недавно вы рассказывали о своей поездке в Америку. Сравнивали уровень стендап-комедии в США, где этот жанр зародился, и в России, где он появился относительно недавно?
Я была очень удивлена: если говорить про «народный» стендап – нью-йоркский, лос-анджелесский – то я увидела практически то же самое, что и у нас в Москве. Речь, конечно, о концертах местных комиков, обычных парней и девчонок, выступавших в клубах. Я смотрела, слушала и думала: а ведь мы на уровне! Тот же открытый микрофон, те же вечеринки… Но, конечно, это не звезды первой величины. Я была и на концертах, например, Джерри Сайнфелда или Джо Рогана – там, конечно, все иначе, они звезды мирового уровня.

А этот уровень – в чем он проявляется? Другое качество шуток или другой уровень организации? 
Сложно сказать… Когда ты смотришь на звезду такого масштаба, трудно оставаться объективным. Тебе кажется, что это просто какое-то волшебство! Я не могу объяснить, почему так происходит, чем конкретно отличается такое выступление, потому что вижу что-то совершенно недоступное… С чем сравнить? Ну, к примеру, если бы я попала на концерт Бейонсе, я бы тоже сказала, что это нечто невероятное, о чем тут можно еще говорить? Так же и со звездами стендап-комедии – они в своем жанре, как Бейонсе.

Если сравнивать американский и русский юмор, в чем различие? 
Американский юмор жестче и откровеннее, потому что в нем нет каких-то запрещенных тем. Там комики спокойно шутят и о политике, и о религии, и на сексуальные темы, которые у нашего зрителя могут вызвать шок. Они свободнее. Более того, мне показалось, что и зрители гораздо более открыто все это воспринимают – они такие дружелюбные, их там все сильно радует. Если говорить в двух словах, разница в том, что там гораздо более открытый зритель и более откровенный юмор.

Мы тоже спустя какое-то время к этому придем? 
Не знаю. У нас же совсем другой менталитет. Хотя, если сравнивать с тем, как мы начинали семь лет назад, прогресс очевиден. Конечно, зрители полюбили жанр стендап-комедии, стали чаще ходить на вечеринки, лучше знают комиков. Шутки тоже стали более откровенными. Жанр эволюционирует, и, конечно, мы придем к чему-то другому. Будет ли это так же, как в Америке, или у нас свой путь – сложно предугадать. Но то, как развивается жанр сейчас, мне нравится.

Вы не только стендап-комик, но и наставник шоу «Открытый микрофон». Работая с начинающими авторами, вы даете им какие-то алгоритмы, учите писать шутки. Как в юморе объединить творческую и техническую части? 
Мне кажется, как и в любом деле, здесь все приходит с опытом. Когда ребята очень много выступают, много практикуются, это заметно. Бывали, например, случаи, когда начинающий комик не проходил в «Открытый микрофон», но потом возвращался спустя год или два, и мы видели, какой значительный, серьезный рост произошел. В такие моменты особенно ясно понимаешь: определенный уровень достигается за счет бесконечных выступлений, написания все нового и нового материала. И, конечно, самое важное – должно быть желание. А потом: ты просто очень много пишешь, очень много выступаешь, приходит опыт, а вместе с ним – понимание алгоритмов и инструментов.

Вы однажды отметили патриархальность нашего общества. Работая в мужском коллективе, ощущаете проявления этой патриархальности на себе?
Мне повезло. Я считаю, что мы все-таки относимся к прогрессивной части общества, поэтому я с парнями общаюсь абсолютно на равных. Уж не знаю, как они меня воспринимают, но я чувствую именно так: по отношению ко мне абсолютно никаких предубеждений нет. Что в Stand Up, что в «Открытом микрофоне» (хотя есть у меня инсайдерская информация, будто в мою команду хочет попасть меньшее количество молодых комиков) – я не вижу какой-то ущемленности, несерьезного отношения или сексизма.   

Как вы относитесь к понятию «женская логика»? 
Я себя считаю человеком достаточно развитым, и, на мой взгляд, это понятие не зависит от гендерной принадлежности. Мне кажется, и среди женщин, и среди мужчин (я сейчас употреблю это слово) есть недалекие люди. Так что страдать может и женская логика, и мужская. Ведь логика – это, прежде всего, ум. Я, например, когда выстраиваю отношения с мужчиной, смотрю на его ум, образованность, интеллектуальное развитие. Для меня нормально, даже желательно, чтобы мужчина был умнее меня. Если он больше знает в области истории, географии, если он прочитал больше книг или владеет иностранными языками лучше меня, я не испытываю какого-то жуткого чувства стыда. Напротив, не смогу строить отношения с мужчиной, если он не прочитал ни одной книги.

Что вас раздражает в людях? В частности, в мужчинах? 
Глупость, как я уже сказала. А еще излишняя самовлюбленность, чрезмерная любовь к себе, синдром нарцисса. И, поскольку я человек депрессивного склада, иногда меня раздражает излишний позитив, хотя вообще-то это хорошо. Но конкретно меня иногда «подбешивают» некоторые люди. Знаете, бывают такие – слишком веселые, всегда на позитиве. Мне это не совсем понятно и поэтому порой раздражает. К тому же такого человека, как правило, слишком много…

Кажется, что в ваших выступлениях (да и вообще в выступлениях стендап-комиков), вообще нет никаких табу, что человек раскрывается полностью, рассказывает всю жизнь. Есть ли все-таки запретные для вас темы? Или это иллюзия открытости? 
Тут очень важно быть абсолютно откровенным – зритель чувствует малейшую фальшь. Что касается меня, я стараюсь никого не обижать, и мне не хочется переходить на личные оскорбления, если человек, по моему мнению, этого не заслуживает. Просто ради шутки кого-то обидеть, по кому-то пройтись – я считаю, это неправильно.

В своей концертной программе «Нет харрасменту» вы говорите: «мужчины не понимают, что чувствуют женщины, да и вообще в целом не понимают женщин». Как вы думаете, почему так происходит? 
Вы же наверняка читаете что-то о харрасменте в социальных сетях, в новостях. Это общая тенденция, и сейчас мы наблюдаем перекос: мужчины говорят, что женщины сильно преувеличивают эту тему, что она скорее надуманная. Слышали, наверно, подобные высказывания: «Что же мне теперь, с женщиной не остаться в одной комнате?» Я хотела бы, чтобы в нашем обществе к проблемам харрасмента стали относиться серьезнее. К сожалению, в России почему-то считают, что если женщина подвергается сексуальным домогательствам, то, скорее всего, она сама в этом виновата. Либо нескромно оделась, либо вызывающе себя вела. Я не строю никаких иллюзий: мол, я об этом сейчас расскажу, и все изменится. Но если хотя бы несколько человек задумаются, то это уже будет маленькой победой. А почему у нас сложилась такая ситуация? Ну, не созрело у нас пока общество!.. Как мы уже с вами говорили, в нашей стране по-прежнему живы патриархальные настроения. Но, кстати, если говорить об Америке, там эта тема получила серьезное развитие буквально в последние год–два. Я думаю, и мы к этому придем. Пока у нас не получают огласки даже самые возмутительные случаи. 

Какой-то замкнутый круг получается.
Нет, не замкнутый круг! Скорее клубок. Который потихоньку должен раскручиваться. Не смолчит одна женщина, потом вторая, потом третья, и постепенно как-то по-другому начнут к этому относиться, начнут наказывать виноватых, а не осуждать женщин. Потихонечку мы к этому придем. 

Все-таки придем? 
Конечно! Мне кажется, именно в этом и заключается эволюционное развитие общества.

Текст поверх фото:  У нас свой путь развития жанра – и то, какой дорогой идет Stand Up сейчас, лично мне очень нравится

11.12.2019 Instagrammable. Овощи и люди

Тип шаблона:  1
Автор текста:  Екатерина Погодаева
Автор фото:  Фотобанк
Текст 1:  О гастрономических трендах, овощах как «первой скрипке» и важности человеческого ресурса.
Текст 2:  Акцент на отечественных и локальных продуктах стал основной приметой российской гастрономии санкционного времени. Многие  шефы и рестораторы стали много ездить по стране, искать местные продукты и привозить их на свои предприятия. Самые мотивированные решили не только привозить, но и самостоятельно производить, а также привлекать поставщиков-фермеров, исходя из того, что продукт, в который вложены собственные энергия и силы, – более ценный. Когда мы понимаем, каких трудов это стоило, отношение персонала меняется. 

Сейчас все следят за здоровым питанием, никто не готов, как раньше, есть такую жирную пищу, чтобы «жир прямо стекал с ложек». Очевиден запрос на более легкую и полезную еду и обязательно instagrammable* или, проще говоря, фотогеничную. А что может быть полезнее и фотогеничнее овощей? Овощи – кладезь полезных свойств и витаминов при низкой себестоимости и просторе для фантазии. Я читал интервью Аркадия Новикова, в котором он говорил, что лет 20–25 назад, когда у него были и «Царская охота», и «Елки-палки», салат «Сельдь под шубой» можно было продавать за 10 рублей, а можно – и за 10 долларов. Сейчас такое невозможно, на мой взгляд. Времена сильно изменились, и цена стала основным  показателем. 

Нужно брать самые простые и дешевые продукты, которые использовались раньше, но незаслуженно забыты, и делать из них то, что не делает никто, – гастрономическую еду, нечто запоминающееся, чего нельзя приготовить дома. Фуа-гра или мясо – здесь все понятно: есть один вкус, им достаточно сложно играть. Другое дело – овощи. Они потенциально более интересны для шефа, в них кроется больше возможностей для творчества: мы экспериментируем с текстурой, обработкой, используем различные сочетания. При этом с овощами работать сложнее. Можно добавлять дорогой ингредиент к более бюджетным компонентам: например, тертый трюфель – к капусте и т.д.  А вкус правильно приготовленного корня сельдерея — это так удивительно и непривычно: попробуете и точно не останетесь равнодушны! Овощи будут в тренде еще не один год. И, что немаловажно для кухни, их можно использовать в производстве практически без отходов. 

Что же касается безумных, пафосных интерьеров – тема вышла из фокуса внимания. Вы помните, какие интерьеры  видели в ресторанах Европы? Какие интерьеры в Скандинавии, например? Минимализм и экологичность. А в ресторанах с тремя звездами «Мишлен»? В основном четко расставлены только столы, и, как правило, нет какого-то особого интерьера. Ну, может, маленький цветочек на столе стоит, а столы уже такие «вытертые» – вот и все. 

Зато когда вы видите сервис и начинаете есть, становится понятно, во что эти рестораторы действительно вкладывались. Понятно, что в заведении важно все, включая атмосферу. Но лучше большую часть средств вложить в людей и нанять хорошую команду, чем покупать дорогие стулья. Самый главный тренд – это люди, в них надо инвестировать, обучать их, растить. Если все это поймут, то и рынок начнет двигаться. 


Текст поверх фото:  Сегодня в тренде легкая и полезная еда, которая обязательно должна быть instagrammable* проще говоря, фотогеничная

11.12.2019 Страна диктует

Тип шаблона:  1
Автор текста:  Екатерина Погодаева, Анастасия Худякова
Автор фото:  Фотобанк
Текст 1:  О том, как относятся к интерьерным трендам в разных странах Европы, рассказали представители итальянской и германской сторон.
Текст 2:  Итальянцы всегда были и остаются законодателями моды в мире мебели и не только: их чувство вкуса господствовало во всем – от одежды до мебельного дизайна и аксессуаров. Потомки древних римлян веками бережно хранят традиции изготовления предметов интерьера, передают из поколения в поколение секреты совершенной мебели, не забывая при этом о технологических новшествах. В результате мы видим удивительное сочетание стиля с узнаваемым почерком и функциональности, постоянные инновации в дизайне, тщательную, даже ювелирную проработку деталей. Для итальянцев сделать что-то плохо, кое-как – недопустимо, красота и качество у них всегда идут рука об руку.

Самая масштабная выставка мебели и дизайна №1 ежегодно проводится в Милане. В этом году I Saloni Del Mobili порадовала настоящим прорывом в технологиях, материалах, способах использования предметов, креативом многих именитых мастеров в сфере мебельного дизайна. А как иначе? Курс на персонализацию интерьеров заставляет производителей выходить на принципиально новый уровень. Компания Kartell, к примеру, представила стул, созданный Филиппом Старком с помощью… искусственного интеллекта.

Главными «героями» были объявлены яркие, насыщенные оттенки – от пыльно-розового и мятного до сложных синих и желтых; мрамор, стекло и металл. Выставка этого года представила во всей красе редкие породы натурального мрамора, присутствие которого в мебели стало гораздо значительнее. Мрамора действительно много. Об этом говорит и тот факт, что сегодня его имитируют изготовители не только керамогранита. Не меньше и стекла разных оттенков и фактур, с подсветкой и различным декором. Металл представлен в обрамлении диванов, фасадов, различных элементов мебели, а его цветовая гамма стала намного разнообразнее. В тренде сегодня и комбинированные фасады из тех же мрамора и стекла, а также ткани, кожи, нубука, дерева и металла. Громко заявили о себе растительная тема, мелкие и крупные геометричные принты.

Для EMPOLI и ALCAMO, как представителей итальянской мебели на Урале, I Saloni Del Mobili – Мекка дизайна и модных новинок. Посещение мировых выставок, а также итальянских фабрик для получения информации из первых уст – правило №1. В салонах мы регулярно обновляем экспозиции и презентуем продукцию интересных фабрик, открывая гостям новые горизонты в обустройстве дома. 

Стабильность, безопасность, понятность – этого порой так не хватает в современном мире и так здорово, что в плане мебели есть на кого положиться. Мода приходит и уходит, но что действительно постоянно – это ценности. Говоря о трендах скажу так, главный тренд – быть в тренде постоянно. Немцы делают такую мебель, купив которую вы можете быть уверены, она будет актуальна и сейчас и через много лет. 

И с вами не случится такого, что вы проснулись в окружении уже морально устаревшего интерьера, глядя на который можно сразу сказать в каком году это было придумано. Немецкая мебель это как своего рода «базовый гардероб» – качественный и не теряет актуальности, безвременный. Так что, сделав выбор в пользу немецкой мебели, вы будете спокойны: она не выйдет из моды, не потеряет своих качеств, не сломается через три года, ее можно передавать по наследству – почему бы и нет? Еще один неизменный тренд в Германии – здесь все подчинено принципу: мебель должна служить вам и облегчать вашу жизнь, чтобы вы могли посвятить себя тому, что вам действительно важно. Хотите почитать в комфорте и получить максимальное удовольствие? Благодаря правильной эргономике дивана вам будет настолько комфортно, что ни о чем другом и думать не придется. Или, например, собрались вы в теплом семейном кругу за ужином – все ваши мысли будут о близких, а не о том, как бы достать бокал из этого супермодного сине-бирюзового шкафа, не повредив его суперклассное стекло.

Но все, о чем я сказала, ни в коем случае не исключает стильного внешнего вида. Немцы уже давно не уступают ни страстным итальянцам, ни утонченным французам. Более того, они активно участвуют в создании модных трендов – об этом свидетельствует большое количество наград и премий в сфере дизайна: Red Dot, Good Design и другие. Но немцы никогда не откажутся от удобства, эргономики и качества в угоду внешности. Поэтому я рекомендую выбирать мебель не по модным трендам, а – сердцем. И так, чтобы она соответствовала вашим истинным ценностям. 


Текст поверх фото:  Курс на персонализацию интерьеров заставляет производителей выходить на принципиально новый уровень

11.12.2019 dream believe do

Тип шаблона:  1
Автор текста:  Ольга Шутова
Автор фото:  Архив героя
Текст 1:  «Мечтай, верь, делай!» – девиз дизайнера Надежды Астаховой, с которым она создает красивые, комфортные и функциональные интерьеры уже больше 10 лет.
Текст 2:  Легкая и светлая квартира для небольшой семьи выполнена в стиле городской классики. Здесь нет ничего лишнего, все лаконично. Естественные световые и цветовые решения в светлых и нейтральных оттенках делают пространство просторным и сохраняют чистоту восприятия.

Текстильное оформление решает стилистические и функциональные задачи в этом интерьере, подчеркивая его легкость, придавая ему целостность и гармоничность.

Акценты не отвлекают, цвета вписаны аккуратно. Каждый элемент в квартире подобран в соответствии с характером ее обитателей со всей чуткостью и любовью.

Главным в проектах для Надежды является планировочное решение, красота пропорций, грамотное сочетание предметов. Также важны атмосфера, внимательное отношение к деталям, цвету, создание индивидуальных элементов, – все это наполняет смыслом пространство и задает характер всему интерьеру.

«Я дизайнер и счастливый человек, потому что мне повезло заниматься тем, что я люблю, и не представляю своей жизни без этого», – рассказывает Надежда.

Текст поверх фото:  Надежда Астахова дизайнер интерьеров

11.12.2019 Осторожно ручная работа

Тип шаблона:  1
Автор текста:  Шутова Ольга
Автор фото:  Алексей Чистополов
Текст 1:  Как без заумных концепций и серьезных бюджетов стать резидентом крупнейших арт-галерей Америки и почему хорошая идея требует не гениальности, а усердия, «Стольнику» рассказал дизайнер и архитектор Кейл Джонсон.
Текст 2:  Кейл, ваш совместный с «Картонией» проект стал украшением Дня города. Как именитый дизайнер из Лос-Анджелеса оказался в Екатеринбурге да еще и собственноручно дни напролет мастерил картонного Полоза?
В мире не так много дизайнеров, работающих с картоном, и мы все друг у друга на виду. «Картония» в какой-то момент подписалась на меня, я – на них, и мы периодически оставляли друг у друга восторженные комментарии. Года три назад Сергей Корсаков пригласил меня на свой проект в Мексике, но я не смог поучаствовать. И вот недавно он позвал меня в коллаборацию с «Ельцин-центром». Я ему ответил: «С удовольствием, но у меня даже визы нет!» И тогда ребята обратились в американское посольство с позиций проекта Speakers program (я даже не подозревал о его существовании), те вдохновились моими работами – и в итоге я оказался у вас в Екатеринбурге, а затем поеду в Москву и Санкт-Петербург. 

Получается, ваше знакомство с Россией началось с Урала? Успели здесь осмотреться?
К сожалению, почти нет! Я все дни проводил в шатре, правда, каждое утро прогуливался по набережной, любовался Храмом-на-Крови и забрался на смотровую площадку «Высоцкого». Но все, с кем я общался, говорили, что именно здесь – не в Москве или Санкт-Петербурге – настоящая Россия. У вас действительно очень красивый город, с хорошей энергетикой и правильным сердечным ритмом. 

Знаете, меня совершенно покорило ваше выступление на TEDx, где вы показывали огромные рисунки, на которых запечатлели абсолютно все предметы, которыми владеете. Это же уйма вещей! Как вы относитесь к современному стремлению людей отказываться от потребления, свести к минимуму свои «владения»? 
Я верю, что для счастья нам нужно совсем немного вещей. А те рисунки возникли в определенной ситуации: я в какой-то момент понял, что у меня совершенно нет достойных творческих идей. А моя философия проста: хорошая идея рождается в процессе работы над плохой. И если целый день сидеть на Netflix, само собой ничего не придумается. Даже если у вас есть совершенно бредовая мысль, нужно просто начать ее развивать. И в тот момент у меня было совершенно пусто в голове, поэтому я взял первый попавшийся ящик, вытряхнул из него все вещи и начал их зарисовывать. Потом достал следующий. И следующий. И понял, что не остановлюсь, пока не нарисую абсолютно все вещи, которые есть у меня дома.

Сколько времени вы на это потратили?
Два месяца примерно. Потом я использовал все эти рисунки в своей большой скульптуре. И эта идея – рисовать много-много маленьких изображений на большом листе – мне очень понравилась. Позже я продолжил серию асанами йоги, коллекцией часов, трофеев. 

Вы их просто храните в студии?
Нет, продаю – эти рисунки есть в галереях Нью-Йорка, Лос-Анджелеса, в Канзасе, других городах Америки.

Вы знаменитый архитектор, дизайнер, но что именно вы делаете – чем зарабатываете?
Можно сказать, что все развивается в трех направлениях. Первое – моя личная арт-работа, к примеру, те же рисунки вещей. Большую их часть я продаю. Второе направление – воркшопы для детей и взрослых, которые, возможно, не занимаются творчеством в своей повседневной жизни. Но на моих мастер-классах они собираются вместе, и мы создаем что-то интересное общими усилиями. 

Это коммерческая история?
Нет, скорее для души. Меня приглашают общественные организации, школы и т.д. А коммерческая – это третье направление. В его рамках я создаю проекты для крупных компаний: Uber, Budweizer, Toshiba, Adobe, канал Disney. Занимаясь каким-либо одним из этих направлений, я бы, наверное, не смог много зарабатывать, но в совокупности все получается очень неплохо. Кроме того, я такой человек – мне было бы ужасно скучно делать одно и то же каждый день. Поэтому я стараюсь сохранять разнообразие. 

Вы сказали, что хорошая идея рождается из работы над плохой. Но как понять, что идея уже достаточно хороша?
Знаете, я владею двумя языками: английским и визуальным. И каждый день на протяжении многих лет я совершенствую свой визуальный «словарь». Когда ты в начале творческого пути, конечно, сложно понять, хороша твоя идея или нет. Но постепенно, развивая свой «голос», я уже по внутреннему ощущению счастья понимаю – да, идея отличная. Кто-то говорит, что творческая работа может быть бесконечной, ты можешь работать над одним объектом всю жизнь. Как по мне, если ты не видишь, что еще можно изменить в своей работе, – супер, все готово! А иногда бывает, что тебе не очень нравится, но люди смотрят и говорят, что все круто. 

Почему именно картон?
Когда я учился в школе, работал с алюминием, сталью, деревом. Пилил, строгал и резал. Мне нравился сам процесс, вот только мои эскизы часто совершенно не походили на готовую работу. Как будто их создавали два совершенно разных художника. И когда я окончил школу, я, совершенно не имея денег, разумеется, хотел привлечь к себе внимание. Все художники мечтают о славе. И у меня был план – создать что-то монументальное, но недорогое. Поэтому я выбрал картон. Самый простой способ создавать большие инсталляции за маленькие деньги. И люди стали обращать на мои скульптуры внимание. При этом я осознал, что мои работы стали, наконец, точным воплощением эскизов. Сегодня я, конечно, работаю не только с картоном, но этот материал остается самым любимым. Я люблю работать быстро, а с картоном просто берешь нож – и вжик, у тебя в руках нужная деталь.

Вы создаете потрясающие вещи, они забавные, странные и в большинстве своем они не несут практической пользы. Почему вы стали настолько популярны и признаны в профессиональном мире? 
Честно, не знаю! Я просто много работаю. Мне кажется, что мои работы так трогают потому, что в них нет замороченных концепций, они просты и ироничны. Я не пытаюсь изменить мир или чье-то отношение к жизни своими работами, но предлагаю посмотреть на привычные вещи немного по-другому. Моя история – о трудолюбии, ручном труде и умении радоваться жизни. Я верю, что жизнь коротка, и нужно каждый день просто делать то, что ты любишь. Ведь в любой момент все может закончиться. 

Помните, когда впервые стали что-то творить руками?
В раннем детстве – точно. Я рос с мамой и бабушкой, и они очень много времени проводили за рукоделием: шили лоскутные одеяла.  Я помню, как шесть–семь красивых леди собирались за столом за беседой и шитьем. А я, маленький, сидел на полу и любовался ими. С тех пор для меня очень важно общение в процессе какого-то hand-made-действа. Я убежден, что отношения, которые рождаются, когда люди заняты общим делом, гораздо крепче, искреннее, чем знакомства, которые заводят в баре за бокалом пива. И, сколько бы я ни путешествовал, в каких бы странах ни оказывался, я всегда нахожу с людьми общий язык – визуальный. Потому что это язык Вселенной. 

Каждый художник мечтает о признании, о финансовом благополучии – что для этого нужно?
Чтобы преуспеть в искусстве, нужно держать фокус, не позволять никому (даже самым родным и близким) сбивать тебя с намеченного пути и четко расставлять приоритеты. Твое время – самый ценный ресурс, который не стоит тратить на пустые разговоры и тусовки. Но при этом, разумеется, не нужно уходить в творческое отшельничество: в искусстве, как и в любом другом современном бизнесе, все решают контакты. Я и сам могу быть балагуром, «своим парнем», но очень серьезно отношусь к своей профессии. Можно было в Екатеринбурге быстренько сделать небольшой проект, а все остальное время ходить по барам и знакомиться с уральскими красавицами. Но я приехал сюда из Лос-Анджелеса, чтобы провести почти все время в огромном шатре на набережной и сделать из картона гигантского Полоза! 


Текст поверх фото:  В мире не так много дизайнеров, работающих с картоном, и мы постоянно друг у друга на виду

11.12.2019 что осталось за кадром

Тип шаблона:  1
Автор текста:  Ольга Шутова
Автор фото:  Фотобанк
Текст 1:  Как рождается грим, который никому не виден, но должен всех впечатлить, рассказали «Стольнику» те, кто его создает в кино и театре больше 20 лет.
Текст 2: 

Екатерина Крыльцова,

художник по гриму

Весь парадокс грима состоит в том, что его никто не должен заметить. Образ есть, эффект есть, а грима – нет! И в связи с тем, как стремителен технический прогресс, какой чувствительной становится техника и как детально она передает изображение, работа гримера в кино становится все сложней и ювелирнее. Но, тем не менее, я с каждым годом люблю ее все больше!

Что рисуем?
Самая простая история, над которой приходится работать на площадке, – бытовая: когда актеры выглядят как живые, нормальные люди, засыпающие и просыпающиеся без «боевого» макияжа. Вторая разновидность грима – спецэффекты, включающие любые изменения внешности: от небольшой царапины или шрама до полного преображения. И третий вид – пластический грим, создаваемый с помощью специальных силиконовых накладок, которые изготавливаются индивидуально. 

Графика или руки?
Нужно признать, что в России уровень компьютерной графики отстает от мирового лет на 20, хотя есть картины, сделанные очень достойно. Например, сказка «Последний богатырь», где над персонажами изрядно потрудились и гримеры, и компьютерщики. Причем они работают на съемочной площадке бок о бок. Пока первые выполняют свою работу, вторые – делают заметки, комментарии о том, как будут тот или иной спецэффект дорабатывать на стадии постпродакшна. Так, мы работали над фильмом Сарика Андреасяна «Мафия: Игра на выживание». По сюжету, один из персонажей погибает, упав на кусок арматуры, который пробивает ему горло. И мне сначала пришлось вручную, кадр за кадром, создать все этапы этого неприятного процесса. А затем художники на компьютере дорисовали бьющую фонтаном кровь. Но пока в нашем кинематографе не так много картин, требующих сложной графики, поэтому у специалистов не «набита» рука – и каждый раз стыки между реальностью и дорисованными деталями достаточно заметны. Хотите видеть работу высочайшего класса – посмотрите фильм «Темные времена», где опознать Гари Олдмана, играющего роль Черчилля, просто невозможно!

Объять необъятное
Когда ко мне обращаются девочки, мечтающие о профессии гримера, я им говорю: «Вы должны уметь все!» И это действительно так. Я пришла в кино в 16 лет в начале 90-х – тогда гримеры были мастерами на все руки: и визажистами, и парикмахерами, и постижерами. Я до сих пор могу сама с ювелирной точностью сшить парик, усы, бороду. Но предпочитаю перепоручить это профессионалам. И сегодня многие гримеры в Москве и Санкт-Петербурге (в Екатеринбурге «старой школы», увы, почти не осталось!) перенимают принцип гримерной работы на Западе. Там за каждый этап создания образа отвечает независимый специалист: за макияж, стрижку, укладку, создание спецэффекта, изготовление накладок, нанесение пластического грима. У них это производство. А у нас – чистое самоотверженное творчество.

Светлана Корбан,

гример

Если посмотреть на театральные фотографии, обычно можно с точностью до десятилетия определить, когда они были сделаны. Потому что грим в театре очень хорошо отражает модные тенденции своего времени. И если еще лет 15 назад повсеместно можно было встретить плотный, жирный тон и яркую подводку глаз, то сегодня мода на «нюд» влияет и на театральный макияж.  А современные камеры, различающие даже тонкий слой пудры, диктуют новые правила работы. 

Видится на расстоянии
Главная особенность театрального грима заключается в том, что он должен быть достаточно ярким, чтобы зрители различали лица певцов или танцоров с самых дальних рядов. Но при этом настолько аккуратным и деликатным, чтобы не напугать никого крупным планом на афише. Особенно сложно с мужчинами-блондинами – приходится красить ресницы у корней, с кончиков тушь снимать, а скульптурность лица необходимо усиливать всем с помощью коррекции в три тона. И, поскольку актеры в балете (да частенько и в опере) много двигаются, потеют под софитами, в театре используется либо профессиональный грим Kryolan либо обычную водостойкую косметику. 

Идти на рекорд
Театральным гримерам жизненно важна расторопность. Когда у тебя есть максимум 10 минут, чтобы полностью сменить макияж и прическу (в перерыве между отделениями, а то и вовсе во время паузы между выходами актера на сцену), все движения должны быть отточены до автоматизма. И результат не может оказаться некачественным – иначе что-то потечет, рассыплется, отпадет. А в театре никто не скажет «Стоп, мотор!», если у танцора падает парик или отлетает накладной нос. У меня была история, когда в «Сотворении мира» я сделала накладку на нос исполнителю роли Черта, чтобы персонаж выглядел более характерным. И во время спектакля она благополучно продержалась, а вот на танцевальном поклоне – при стремительном пируэте – улетела за кулисы. Слава богу, не в зрительный зал!


Текст поверх фото:  В России уровень компьютерной графики отстает от мирового лет на 20

11.12.2019 СЕБЕ НЕ ВРИТЕ

Тип шаблона:  1
Автор текста:  Здоровый Пользователь
Текст 1:  Instagram сделал шаг в сторону кардинальных изменений социальной сети, и в России этим примером уже вдохновились разработчики «ВКонтакте». Какое будущее нас ждет?
Текст 2:  Адам Моссери - глава Instagram – в июле публично заявил о новой политике своей соцсети: «Мы хотим, чтобы наши пользователи сосредоточились на том, что они выкладывают, а не на том, сколько лайков получают». Это желание привело к решению скрыть (пока в некоторых странах) от подписчиков количество лайков и просмотров. Данную статистику может видеть лишь автор публикации – это важное уточнение, поскольку многие российские СМИ подавали эту новость с шокирующими заголовками: «В Instagram больше не будет лайков!» Спокойствие! Ваш большой палец не потеряет работу, и вы по-прежнему сможете утешить себя перед сном количеством одобрений вашего красивейшего завтрака. Почему же на самом деле господину Моссери и его команде захотелось таких изменений? 

Все дело в нашем психическом состоянии. По мнению экспертов, число лайков под постом оказывает давление на людей, видящих эту информацию. «Почему ее фото популярнее моих? Вероятно, я никому не интересный неудачник, лучше вообще не буду высовываться» – думают несчастные пользователи, чьи публикации вызывают меньше народного одобрения, чем глубокие мысли Ольги Бузовой. Так мы получаем психологический надлом и очередной человеческий кризис. Спасибо тебе, Instagram! Но теперь-то все будет хорошо, и общество начнет выздоравливать, ведь все смогут почувствовать себя равными? Точно не в ближайшем будущем.  

Что-нибудь слышали об «уловке-22»? Она очень коварна, поскольку создает для ее автора поле, позволяющее ему освободиться от прямой ответственности и погрузить людей в крайне сомнительное положение, когда они вообще не понимают, что происходит на самом деле. Возьмем для примера одного карикатурного пользователя Instagram. Он – сумасшедший, поскольку лайки и просмотры звезд превратили его психику в крайне неустойчивую субстанцию. Чтобы стать здоровым, ему достаточно включить новую функцию «скрыть лайки». Подождите, но он ведь по-прежнему может смотреть свою личную статистику и также оценивать других? «Уловка-22» 

Давайте не будем врать сами себе. Желание оценить другого вшито в нас так же прочно, как и базовые эмоции. Мы хотим «лайкать» друг друга, и не нужно забывать, что Facebook, дедушка социальных сетей, появился лишь потому, что многоуважаемый Марк Цукерберг изначально создавал сервис, позволяющий оценивать других студентов Гарвардского университета. А теперь, спустя 16 лет, нам пытаются преподнести свежее обновление как заботу о нашей психике. Если ваша самооценка напрямую зависит от чужого одобрения, то дело не в Instagram, а в ваших комплексах. Если вы потребляете контент, ориентируясь только на количество просмотров и лайков, то проблема зарыта глубоко в вас, а не в настройках социальной сети. Мы, люди закомплексованные и неуверенные в себе, придумали социальные сети, а не наоборот – вот мысль, которую стоит тщательно обдумать. И, естественно, руководство Instagram это прекрасно понимает. Полное отключение возможности «лайкать» друг друга принесет быстроразвивающемуся сегменту интернет-бизнеса такие потери, что придется всерьез подумывать о платной подписке. И кому это будет интересно? 

Вполне возможно, что социальные сети будущего – потрясающий мир, который не держится на нашем желании выделиться среди всех, где пользователям будет абсолютно все равно, сколько у них подписчиков, лайков и просмотров. Но это больше похоже на утопию, которой не суждено сбыться. Интересный эксперимент провела журналистка Wired Ариэль Пардес, установив на своем ноутбуке специальное расширение, которое полностью скрывает количество подписчиков, лайков, репостов и всю подобную статистику одобрения. Она выздоровела? Скорее всего, да, потому что полностью потеряла интерес к социальным сетям. Если всем нам в одно солнечное утро станет абсолютно неважно, сколько лайков набрал наш блестящий пост, то Instagram просто прекратит свое существование. 

Предлагаю вам провести собственное осознанное исследование. Каждый раз, когда вы по привычке зайдете просмотреть свою ленту, остановите себя вопросами: «Для чего я сейчас это делаю? Действительно ли мне это важно, или я поступаю неосознанно? Я управляю этим процессом или же наоборот?» Начните воспитывать в себе здоровый самоанализ и не цепляйтесь за уловку, которая лишь создает опасную видимость. Ну, в конце концов, вы же не будете всю неделю дома сортировать мусор, чтобы потом взять и выкинуть все это старание в один дворовый контейнер? 


Текст поверх фото:  #SMM #likeagod #meme #like_me_up_again #insta #instamania

11.12.2019 Эффект или эффективность?

Тип шаблона:  1
Автор текста:  Вадим Шихов
Автор фото:  Фотобанк
Текст 1:  Современные технологии входят в число главных движущих сил, влияющих на эффективность образования. Дети «поколения Z» рождаются со смартфоном в руке, и задача школы – идти в ногу со всеми инновациями.
Текст 2:  Если людей старшего поколения попросить закрыть глаза и рассказать, какие ассоциации вызывает у них слово «школа», то наверняка у большинства из них образы, нарисованные сознанием, совпадут. Это парты и звонки, портфели и учебники, учителя, одноклассники, контрольные, диктанты, доска с мелом, школьные записки. 

У современных школьников образы будут намного богаче – в них встретится много непонятного даже для тех, кто закончил школу каких-то 20 лет назад: мультимедийные презентации, интерактивные доски, маркеры, планшеты, лазерные указки. Многое поменялось и в содержании образования: некогда обширная система, призванная воспитывать человека, широко развитого в разных областях, постепенно фокусируется лишь на профильных предметах.

Плохо это или хорошо? Ответить однозначно в данном случае невозможно: и в классическом, и в профильном вариантах обучения есть свои плюсы и минусы, которые становятся явными лишь на практике.

Татьяна Николаевна Смойленко,

директор школы № 177

Были у вас изменения в образовании за последние два года?
Т.Н.: За последние пять лет произошло очень много изменений. Самое масштабное – модульная технология.  Очень долго готовились к внедрению модульной системы Сенковского. Все до мелочей взвесили, провели организаторскую работу, а потом организовали учебный процесс. На это у нас ушло восемь лет. Модульная технология делает ставку на уменьшение количества предметов в школе.

Как вы относитесь к этому? Обучение стало проще?
Т.Н.: Любые, даже прогрессивные нововведения в результате бездумного внедрения могут работать в обратную сторону, ухудшая результаты обучения. Результат должен быть постоянно живым и мобильным. 
Я считаю, что подготовительная работа – основа успеха в любом деле. На этом этапе педагоги должны переосмыслить свою роль, овладеть более современной методикой. И тут давление сверху неуместно. 

Я слышала, что у вас все ученики летом проходили платный медицинский осмотр…
Т.Н.: Это тоже новшество для нас – расчет физнагрузки и еды по медицинской карте ученика. Мы проанализировали физическое состояние учащихся, затем составили им индивидуальную программу питания и физических нагрузок. Мы не приравниваем всех к одному. Не всем полезно есть пиццу в обед и бегать без остановки 45 минут на физкультуре. Теперь у каждого ребенка в телефоне есть приложение, по которому они выполняют задания на уроках и едят в столовой. 

Давно вы перешли на электронные учебники и интерактивные доски? 
Т.Н.: Полгода назад. Сегодня дети обленились в плане чтения книг. Не помню, когда последний раз видела у них учебники. Мы решили не бороться с безобразием, а его возглавить. Перешли на электронные книги. Они хранятся в кабинетах, а учебники дома пылятся. В классах повесили интерактивные доски – удобно и современно. Дети в восторге.

А что думают сами школьники таких о нововведениях?

Елизавета Гагарина,

ученица школы № 200 

Какие были современные изменения в вашей школе? 
Е.Г.: Вообще, наша школа с самого начала отличалась от других. Современный дизайн, вкусная еда, шкафчики для вещей, как в американских школах. С первого дня обучения был обеспечен комфорт для учащихся. Перед каникулами нам сказали, что со следующего учебного года желающие могут продолжать обучение дистанционно. Для меня это было удивительно, я думала, что так бывает только в университетах. 

То есть вы можете учиться дома по желанию? Как к этому отнеслись ученики?
Е.Г.: В классе собираются 30 человек, абсолютно не объединенных по каким-либо критериям. Ученик с 7 до 18 лет сидит в одной школе, иногда – в одном классе, с одними и теми же одноклассниками за соседними партами. Одни и те же лица обучают его абсолютно рандомно «разбросанным» предметам (литература перед физкультурой, а потом сразу физика), безо всякой логики и какой-либо унифицированной программы. При этом расписание строго регламентировано, никакое отступление не допускается: не успел решить интересную задачу? Да и черт с ней, иди разбирай Пушкина! Один хороший человек как-то сравнил получение такого количества информации с принудительным кормлением через катетер, когда человек вполне способен поглощать пищу сам. Даже у самого любознательного ребенка такая система вызовет сначала диссонанс, а потом скуку и отвращение. В итоге выпускаются две категории учеников: те, кто послушно следовал правилам системы, они выросли идеальными исполнителями, и те, кто просто «забивал» на все это и жил, как нравится. С дистанционным обучением все иначе – все учатся в той сфере, которая им интересна. 

Можешь выделить преимущества и недостатки самостоятельного обучения?
Е.Г.: Из плюсов – минимум пустой траты времени, это дает возможность освоить гораздо больше материала, который интересен именно ученику, также отсутствуют негативные логические связки (уроки – скукота, учителя – кричат и наказывают, домашнее задание – бессмыслица, над которой надо сидеть часами). Занятость школьника максимально «подогнана» под его возможности, а не под среднего ребенка. Во-вторых, удобный режим дня. К счастью, мне не довелось побывать маленькой семилетней «совой», которую будят в семь утра, чтобы покормить и отправить досыпать в машине, пока тебя час везут в приличную школу в центре города. И в-третьих, общение преимущественно с другими умными детьми, в образование которых вкладываются родители. На кружках чаще всего встречаются  адекватные и развитые дети. Никаких драчунов, троллей и хулиганов вокруг. 

Из минусов – во-первых, нехватка общения и оторванность от детской субкультуры. У меня есть друзья, но со многими из них мы видимся всего пару раз в неделю на каком-нибудь сольфеджио. Во-вторых, слишком много времени проводишь вместе с родителями. Если даже в детский сад ребенка можно отправить хотя бы на полдня и не видеться с ним, а за это время он и поучится, и поест с помощью воспитательниц, и поиграет не под зорким глазом мамы, а мама займется своими делами, то я расстаюсь с родителями часа на полтора. И в-третьих, самоорганизация – самое опасное, что подстерегает в обучении на дому. Школа прививает пассивность: пришел, послушал учителя, ушел. Здесь придется изучать все самому или, по крайней мере, с репетитором, а лень преодолеть крайне сложно. Однако в случае успеха вы будете действительно подготовлены к будущей жизни: в реальности никто не будет работать за вас.

Ольга Владимировна Меньшикова,

юрист одной из школ, где планировалось начать… чипирование

Если вы введете в поисковике «детство 2030», то, скорее всего, первые 10–20 вкладок  будут касаться чипирования детей. Действительно, такой пункт подразумевает загрузку образовательных программ непосредственно в мозг посредством установленного туда чипа. Да, почти как в «Матрице». 

Расскажите, откуда вообще пришла идея чипизации детей?
О.В.: Изначально чипы применялись для контроля за домашними животными. Позже стали использоваться в медицинских целях. Сейчас же некоторые иностранные компании вживляют чипы своим сотрудникам. Около 3000 человек в Швеции имеют микрочипы, которые заменяют пропуска, ключи от кабинетов, логины и пароли для доступа к компьютерам.

Как выглядят эти чипы? Вживление проходит болезненно?
О.В.:  Микрочип миниатюрный и желеобразный, его невозможно изъять. Процедура совершенно безболезненная, занимает около 10 минут. Объем памяти чипов не ограничен: они следят за здоровьем человека, его финансовым состоянием, обеспечивают безопасность и многое другое.
 
Это коснется только школьников?
О.В.: Данное направление активно разрабатывается в нашем государстве. Как следует из приказа министерства промышленности и энергетики, в ближайшем будущем всем жителям России вживят чипы, а начинают с учеников школ. Их чипы содержат проездные карты, банковские карты, навигаторы, геолокацию, ключи, сведения о здоровье.

Станет ли это обязательной процедурой? 
О.В.: Пока неизвестно. Такое накопление информации позволит осуществлять всеобщий контроль и управление населением. То есть в случае противодействия станет возможным лишение гражданина доступа к социальным благам и услугам. Это вступает в противоречие со статьями Конституции РФ. Необходимо также заметить, что существующие технологии не в состоянии гарантировать защиту микрочипов от сбоев и вирусов. Сейчас пока нет научно подтвержденных данных о том, как влияет долгосрочное применение чипа на здоровье ребенка. В ходе исследования также возник вопрос о возможности использования данных россиян третьими лицам, что прямо угрожает личной и национальной безопасности. 

Из положительных сторон чипизации выделяют возможность поиска и спасения людей, включая пропавших детей или взятых в качестве заложников и т. д.; помощь тяжелобольным. Вы не потеряете свои ключи или кошелек. Из отрицательных – нарушение прав и свобод; путь к тотальному контролю (когда и документы, и деньги заменяет одна электронная метка, то человеком легко управлять); возможность роста мошенничества, создание огромных рисков для каждого гражданина; оружие массового поражения человеческого сознания.


Текст поверх фото:  Сегодня дети обленились в плане чтения книг. Не помню, когда последний раз видела у них учебники.

11.12.2019 Быть услышанным

Тип шаблона:  1
Автор текста:  Анастасия Худякова-Грушецкая
Автор фото:  Настя Данилюк
Текст 1:  О манере чтения, о героике в литературе и в жизни, а также о слабостях сильных мира сего рассказала писательница Алиса Ганиева.
Текст 2:  У вас есть ощущение, что люди стали меньше читать? 
Да, и я вижу это даже по себе. Искушение переключиться с книги на гаджет так велико, что приходится буквально волевым усилием выключать телефон, возвращая себя к бумажной книге. И все равно – по количеству прочитанного, по интенсивности чтения вижу, что начинаю сдавать. Потому что чтение тоже работа, тоже определенное усилие. Зависит, конечно, еще и от того, что именно ты читаешь, насколько высока концентрация мысли в тексте. 

Это веяние времени – необходимость такой концентрации мысли? 
Конечно, разговор о клиповом мышлении стал уже общим местом. Мы действительно очень быстро переключаемся и быстро устаем от однообразия, нам постоянно нужны новые «удары сковородкой по голове», новые кадры, новые перипетии и перевороты сюжета. Поэтому, например, мы наблюдали какое-то время назад, что романы стали тоньше. Изменилась сама культура чтения. Если раньше диккенсовский роман был рассчитан на чтение долгими зимними вечерами под треск поленьев в камине, то современный роман можно «проглотить» за вечер. Правда, сейчас заметна и обратная тенденция. И в России, и за рубежом стали возвращаться к семейной саге – к толстой книге, эпопее о нескольких поколениях в семье или об огромном отрезке времени, о вековой истории. Например, бестселлерами стали четырехтомный «Неаполитанский квартет» Элены Ферранте или шеститомник «Моя борьба» Карла Уве Кнаусгора. То есть тренды противоположные, хотя «лонгриды» все равно в меньшинстве… Но вот что, как мне кажется, отличает нас от животных, – это, собственно, «думание», и оно напрямую связано со способностью удерживать внимание на одном объекте. И то, что наша концентрация становится менее эффективной, на мой взгляд, очень тревожный признак. В этом смысле я беспокойный автор, мне очень нравится писать увлекательные тексты, даже если это серьезная литература, которая касается глубоких социальных и философских проблем. Почему-то у нас в стране сложилось такое мнение, что «высоколобая» литература, поднимающая вопросы о том, кто виноват, что делать и куда идет Россия, должна быть: а) депрессивной, б) тяжелой, в) не очень увлекательной. А жизнерадостность, легкость и увлекательность – удел беллетристики, развлекательных книг. 

То есть несерьезных? 
Да. К литературе «для домохозяек» – мелодрамам, детективам – вообще принято относиться снисходительно. А мне в этом смысле важно сочетать увлекательный сюжет и серьезность темы. То есть по смысловому наполнению книга может быть тяжелой, да, но по тому, как она читается, по скорости восприятия информации – легкой. В некоторых рецензиях на мой роман «Оскорбленные чувства» мне ставили в упрек, что от него трудно оторваться… Но я пишу такие книги, которые мне и самой было бы интересно почитать.

А если говорить о героях – раньше и сейчас. Как они изменились в литературе? 
Об этом ведутся разного рода дискуссии – о том, что героя как такового сегодня в литературе вообще нет. В советское время героизация была очень стандартная, сшитая по лекалу социалистического реализма. Есть Герой, строящий «правильное общество», его помощники, друзья, которые пытаются дотянуться до его уровня, и есть враги – какие-нибудь кулаки, мироеды, контрреволюционеры, лентяи, тунеядцы… В 1990-е героями стали маргиналы, бомжи, бандиты, уголовники, скитальцы, люди антипрофессий, которые, по идее, должны быть париями. А сейчас... Какое-то не геройское время. В котором действуют не герои, а персонажи. У меня лично, пожалуй, героев нет. Например, в моей первой повести «Салам тебе, Далгат!» молодой дагестанец гуляет по Махачкале, встречает знакомых, нарывается на гопников, которые пытаются отжать у него телефон, попадает на свадьбу, сам чуть не становится женихом, участвует в религиозных дебатах… Обычная жизнь обычного, серого такого, молодого человека. В принципе, реализм – это и есть типичные герои в типичных обстоятельствах. Вот и он такой же: словно бы никакой, будто «камера» ползет по реальности и считывает ее. Вместе с тем герой – относительная фигура, и тот, кто герой для нас, может быть преступником, бандитом или террористом в другом обществе. Классический пример – Робин Гуд. С одной стороны, благородный спаситель бедных, с другой – разбойник, на взгляд богатых. Так можно рассмотреть любую фигуру. Даже фанатики и маньяки в собственном мирке, в своей голове совершают какие-то геройские поступки во имя понятной только им идеологии. Это всего лишь вопрос оптики, то же происходит и в жизни. И в этом смысле героика вообще опасная вещь. Поэтому я бы не стремилась к ней, а просто шагала бы за реальностью, даже если она не транслирует героизм.

В жизни сегодня тоже героев мало?  
Мне кажется, сейчас героями становятся «маленькие люди». У Горького есть фраза о том, что в жизни всегда есть место подвигам. Это так. Мне кажется, в нынешней реальности, по крайней мере, в современной России, герои скорее незаметные. Они попадают в тюрьмы по сфальсифицированным делам, раскапывают прошлое, неугодное властям. Например, в Петрозаводске живет историк Юрий Дмитриев, он исследовал места массовых захоронений времен Большого террора, когда людей расстреливали сотнями и закапывали в лесу. В 90-е годы он раскрыл несколько таких точек и описал палачей и жертв, пытаясь докопаться до правды. Но суть в том, что правда эта сейчас не очень желанна, прошлое пытаются как бы «глазировать», подавать только как нечто героическое, великое: мы же побеждали, у нас была великая Победа, мы строили заводы, покоряли космос! Но при этом никто не хочет переосмыслить тяжелый, черный опыт прошлого, очень травматичный и еще не проанализированный. Юрий Дмитриев занимался как раз этим «неугодным» делом – и в какой-то момент сам стал жертвой карательной системы: сейчас он отбывает срок по надуманному обвинению. И таких людей много. Они на своем месте пытаются делать свое дело. Да, не всегда это получается, но они все равно предпринимают попытки. Вот это для меня герои. 

А себя считаете героем? 
Нет (смеется).

У вас очень активная гражданская позиция. 
Я просто не вижу для себя другого выхода. Но у меня постоянно есть ощущение, что можно было бы делать больше, говорить громче… Есть люди, которые идут на куда больший риск. Будучи более-менее медийным человеком, я все-таки обросла неким «коконом безопасности», а вот какой-нибудь неизвестный студент, который репостит картинку где-нибудь в условной Перми или в Мурманске, – вот он действительно рискует. Так что я бы не стала применять к себе звание героя, есть люди, которые заслуживают его гораздо больше. 

Как сформировалась ваша гражданская позиция? 
Это что-то интуитивное – базовые категории, которые еще Кант описывал как «нравственный закон». Да, я сейчас пафосно выражаюсь, но когда понимаешь, что тебе будет стыдно, если ты этого не сделаешь, тут все и происходит. Может быть, это даже своего рода эгоизм, попытка заглушить голос совести… Но ведь тут живет много прекрасных людей, и хочется рассказать, что они есть, что их голос слышен. 

Голос медийного человека звучит громче? 
Да. Вот, например, сейчас на повестке – обмен заключенными «всех на всех» между Россией и Украиной. Периодически я участвую в этом бессрочном пикете, который длится почти год. Иногда к нам приходят известные люди, включая Виктора Шендеровича или Людмилу Улицкую. Когда выходят они, это всегда большой инфоповод и резонанс. А когда выходят обычные программист или студентка, чаще всего их не замечают. Присутствие публичных людей важно. Но нередко сами медийные персоны, сочувствуя на словах, считают, что выходить на улицы неэффективно и бессмысленно. А тут еще вечное обвинение в самопиаре. Мол, наверно, хотят заработать себе баллы или попасть в новостную повестку! А может, им за это деньги заплатили? Ведь часто люди даже помыслить не могут, что возможна какая-то другая мотивация. 

Вы выходите на пикеты. То есть считаете, что это не бесполезно? 
Да, я считаю, что это не бесполезно. Может быть, это самоуспокоение. Но человеку свойственно оправдывать себя тем, что иначе и быть не могло. Однако я вижу, что люди меняются. И если раньше в нашем обществе был явственен «ура-патриотизм» как проявление едва ли не массовой истерии, то сейчас уровень протеста растет, и этот протест не обязательно политический. Он часто связан с мусорными проблемами, с экологией, вот в Екатеринбурге – с застройкой парка. То есть, скорее с проявлением чувства собственного достоинства, гражданского, городского. Люди начинают нащупывать причинно-следственные связи – между разбитыми дорогами и несменяемостью власти, например. И когда они это делают, у них меняется реакция, они начинают перепроверять информацию и критически относиться к тому, что слышат, во что привыкли верить. Это уже очень важные шаги, хотя пока и не глобальные.

А если глобально? Люди могут что-то сделать? 
Как раз только люди и могут. Правда, тут главное – не перейти грань. Но, увы, исторически в России именно так и происходит из раза в раз: мы терпим-терпим-терпим, потом взрываемся, идем с вилами – начинается кровавая резня. Потом вроде бы власть меняется, но происходит то же самое. А любой взрыв – это плохо, я отрицательно отношусь к революциям, кровопролитию; мне кажется, что очень важно не доводить до этого, потому что потом начинается та же самая деспотия, только с другими игроками. Но такое ощущение, что наши бюрократы делают все, чтобы довести до взрыва. Они как будто следуют методичкам для дураков, делают все, чтобы раздражать людей, провоцировать их выход на улицы. В Москве все лето проходили массовые задержания людей, которые борются за свои права на честные выборы. Локальные выборы в Мосгордуму. Казалось бы, что она может решать? Ну, допустили бы нескольких человек, и ничего бы ужасного не случилось для системы. Но нет, блокируются подписи, совершаются подлоги – делается все, чтобы независимых кандидатов даже до выборов не допустить! Этот иррациональный страх – проявление невероятной слабости со стороны тех, кто принимают решения и руководят нами. Дело доходит до анекдотических ситуаций. Недавно одну из кандидаток выносили из Мосгоризбиркома вместе с диваном, чтобы она не сидела и не требовала принятия своей кандидатуры. И потом объяснили это тем, что чистили мебель от клопов... Это, конечно, сразу же превратилось в мем. И вот такие странные оправдания, такая непоследовательность, задержания по надуманным поводам, абсолютно кафкианские суды, конечно, не могут способствовать никакой стабилизации. Вот сейчас по так называемой «дадинской» политической статье арестовали моего хорошего товарища Костю Котова, ему грозит до пяти лет заключения. Он первый обвиняемый по этой статье, которого во время следствия держат за решеткой. Вся его вина – мирное участие в протестах и 7 плакатов за мир в Украине и свободу политзаключенным, найденных у него дома. Он ни разу никого не обидел и ни на кого не напал. Спокойнее человека я не видала. И вот его сейчас судят как страшнейшего преступника. И я боюсь, что рано или поздно такая вот гнусная расправа над лучшими гражданами приведет к «возгоранию». А чтобы этого не случилось, надо очень мирно и последовательно бороться за свои права, показывать, что ты в курсе, что ты не тля или тряпка, которой можно подтереться, что твой голос звучит. Нужна солидарность, поддержка друг друга на судах. Как только этих голосов становится больше, как только они превращаются в более-менее слаженный хор, там, наверху, начинают отступать и воспринимать нас как равных.  


Текст поверх фото:  В России сложилось мнение, что серьезная литература должна быть: а) депрессивной, б) тяжелой, в) не очень увлекательной

11.12.2019 Судьба режиссера

Тип шаблона:  1
Автор текста:  Анастасия Худякова, Вадим Шихов
Автор фото:  Дарья Соснина
Текст 1:  «Стольник» впервые собрал на своих страницах режиссеров, за которыми будущее российского кино.
Текст 2: 

ИВАН СОСНИН

обладатель диплома «Кинотавра – 2019»

Что происходит в голове человека, что он в 20 с  лишним лет решает стать режиссером? 
Я начал снимать еще в школе. Мама подарила мне камеру, когда я учился в 9-м классе. В тот момент только-только начали обретать популярность YouTube, ВКонтакте, и я распространял свои видео везде, где только мог. Но в университете, когда поступил на металлургический факультет, случилась пауза. Тогда мне сильно повезло, что я познакомился с Данилом Головановым и начал работать в рекламном агентстве Red Pepper креативщиком – писал сценарии. Пока сам ещё не снимал, поскольку было слишком мало опыта. Но со временем от небольших клипов и рекламных роликов (которые больше делались «для себя»), пришел к коммерческим работам для серьезных брендов. После случился первый короткометражный фильм. То есть, если проводить срез, не было четкого решения, что вот теперь я хочу стать кинорежиссером. 

А действительно хорошо зарабатывать в профессии сейчас получается? 
Это вполне реальная картина мира даже для молодого режиссера в России. Сейчас, когда мы участвуем в таких крупных фестивалях, как «Кинотавр», фестиваль в Ванкувере, Саппоро, стали приходить предложения от телеканалов – снимать сериалы и фильмы за достаточно большие деньги. Но пока я от этого отказываюсь и стараюсь делать нечто творческое по своим сценариям. Откровенной коммерцией стоит заниматься, когда уже иссякнут вдохновение и желание снимать что-то свое. Конечно, если ты хочешь стать режиссером, который будет снимать только фестивальное кино, то ты, скорей, всего, не заработаешь. 

Но у вас ведь есть несколько коммерческих работ? 
Они коммерческие и некоммерческие одновременно. Когда мы их делали, наши отношения с клиентами были партнерскими. Представьте, приходят из крутого бренда или компании и говорят: «Ты можешь снимать по своему сценарию, будешь контролировать весь процесс, а мы интегрируем свой продукт», – такие проекты я с радостью беру. Отказываюсь, когда уже и сценарий написан, и актеры подобраны, ты только приезжай – вот это не для меня.

среда, которая способствовала тому, что вы стали профессиональным кинорежиссером, какая она у вас?
Во-первых, это мама и ее воспитание. Она одна мною занималась и очень многое мне дала. Во-вторых, немаловажно, что я родом из маленького провинциального городка. Сейчас, когда я берусь за новый проект, то непроизвольно получается что-то уютное и домашнее. Если вы имеете в виду книги, то читал мало, мне больше нравилось воспринимать мир и информацию визуально. Всегда восхищался Ксавье Доланом, ведь ему в 20 с небольшим лет удалось выиграть Каннскую «пальмовую ветвь». Еще помню, что удавалось совершенно случайно попадать на лекции Андрея Звягинцева, Александра Сокурова – это, безусловно, тоже оставило свой отпечаток на мне как режиссере. Но, честно говоря, стараюсь не сильно углубляться в профессиональную среду, чтобы сохранить свой взгляд.

Вы уже несколько раз сказали о маме и ее влиянии на вас. Сегодня поддержка близких – это важная часть жизни? 
Конечно, для меня точно. В моей жизни есть несколько человек, которым я доверяю, могу показать работу или обсудить идеи. Скажу честно, мне одному очень сложно принимать важные решения. Например, когда я решил уйти из университета, то сначала поговорил с мамой. Узнал, что она не возражает, и только тогда начал действовать. Случаются и сложности, конечно. Бывает, показываю новый сценарий Яне (супруга Ивана. – Ред.), и она может сказать: «Очень плохо!» Меня это сильно задевает, но я все равно продолжаю работу и спрашиваю: «А почему не понравилось? Что можно исправить?» 

Вы считаете себя талантливым? 
Некоторые говорят, что талантлив. Думаю, что если бы таланта не было совсем, то не было бы и ранних малобюджетных работ. Потому что без дара импровизации практически невозможно работать в узких финансовых рамках. 

В одном интервью вы сказали, что проблема российского кино – в его депрессивности. В то же время о ваших картинах говорят, что они вызывают «щемящую грусть». 
Я вас уверяю, после моих картин никто не скажет: «Все в моей жизни плохо! Я не хочу жить» Если даже есть грусть, то это та эмоция, которая заставляет человека встать и начать хоть что-то делать – позвонить бабушке, например. Да, люди иногда плачут после наших фильмов, но с позитивными мыслями: «Блин, почему я так долго не общаюсь со своей семьей?» Вообще, Россия у многих давно ассоциируется с грустью; вспомните писателей, которые получали премии, они писали о том, как у нас плохо живется. В глазах людей из западных стран мы мученики. Вот я представитель нового поколения, которое так не считает. 

Вы верите в судьбу? 
Не сказал бы. Вообще мало во что искренне верю, ни в энергию космоса, ни во что-то другое. Но я уверен, что инопланетяне точно существуют. Я думаю, что мы и наша Земля – это лишь маленький муравейник в огромном лесу. Либо маленькие микробы на чьем-то теле, и у нас даже не хватит мозгов, чтобы понять это.

Все мы в этом муравейнике чего-то боимся. Расскажите о самом большом вашем страхе, связанном с профессией? 
Больше всего я боюсь работать один. Остаться без друзей, команды, и даже без близких, которые меня всегда могут поддержать.

ИВАН И. ТВЕРДОВСКИЙ

приз фонда RUARTS за короткометражный фильм «Мирная жизнь»

Это правда, что ваш план поездки в Екатеринбург включал посещение Широкореченского кладбища? 
Абсолютно, и я думаю, это самое интересное, что может посмотреть в вашем городе человек, приехавший сюда не в первый раз. Многие наслышаны о местных организованных преступных группировках: «уралмашевских», «центровых» и др. Еще хочу посетить место, где похоронен поэт Борис Рыжий. Я люблю именно старые кладбища – там есть история. Но не очень верю в энергию места, где лежит уже мертвый человек. Душа ведь уходит, а тело остается просто телом.

Плавно перейти от кладбищенской темы к российскому кинематографу никак не получится, как уж есть. Вы согласны с тем, что у отечественных режиссеров свой, особенный путь, отличный от остального мира? 
У нас обычное национальное кино, какое есть в Румынии, Зимбабве, Японии и т.д. Да, есть внутрикультурные тенденции, и они сосуществуют с мультинациональными, которые выходят за рамки и пересекаются с мировой культурой. Поскольку я пришел из документального кино, мой кинематограф – это анализ некоего социального пространства вокруг тех историй, которые я создаю. Последняя картина «Подбросы» затрагивает проблему коррупции. Когда мы снимали «Класс коррекции», пришли в реально существующий класс, больше похожий на гетто или тюрьму. Это все очень страшно, но об этом необходимо говорить. Для меня, в этом смысле, история не может существовать в вакуумном пространстве, где все проблемы разрешены, а героям только и остается, что быть счастливыми. 

Вы согласны с тем, что общество начало уставать от российского кино, которое показывает и без того известные нам раны? 
Правильнее будет назвать это «содержательным кинематографом». Есть люди, которые точно так же не могут смотреть подобные фильмы зарубежных режиссеров. Да, эти картины явно не дают повода для хорошего настроения в пятницу вечером. Как не дает хорошего настроения любое современное искусство, исследующее проблемы внутреннего мира человека. Если мы не говорим о развлекательном кинематографе, который не волнует меня совсем. Авторское кино не приспособлено совмещать в себе созерцание и развлечение в одном теле. 

Быть талантливым режиссером в России – это благословение или наказание?
Точно так же, как быть талантливым работником молочного комбината, это просто профессия. Для того, чтобы делать кино, не обязательно быть художником. Опять же, если мы говорим о «содержательном кинематографе», то тут я не верю в слово «талант» до конца. Для меня это, в первую очередь, вкус, культурная база и трудолюбие. Понимаете, кино ведь коллективный труд – в нем участвует огромное количество людей: художники, операторы, композиторы, артисты, рабочие, постановщики. Когда есть команда, создающая что-то действительно откровенное, это обязательно пойдет дальше и будет жить своей жизнью.
Моя история? Я поступил во ВГИК, потому что отец был режиссером-документалистом. У меня с детства сформировалось представление о жизни кинорежиссера: папа все время ездил по фестивалям и, приезжая домой, отмечал победы. А иногда монтировал что-то по 30 часов. Я восхищался этой атмосферой, но вообще не погружался в теорию. Только в 11-м классе, когда понял, куда хочу поступить, подумал: «Было бы неплохо познакомиться с классикой, чтобы не стыдно было». Даже свою первую работу я снял неосознанно, мне помогали отец и мой мастер Алексей Учитель. А вот потом я понял: это часть моей жизни, и я буду за это биться. Потому что в нашей профессии случаются вещи, от которых ты испытываешь сакральный оргазм, и он длится долго. 

Но усталость от профессии накатывает? В одном интервью вы сказали, что мечтали бы просто лежать и получать за это много денег. 
Об этом ведь все мечтают! Когда ты окружен бытом, средой, в которой много прагматичного, неплохо оставаться инфантильным романтиком. Усталость иногда приходит именно от рутины. У меня ведь с каждой картиной были сложности, сейчас я к этому уже привык, а вначале сбивало с ног. Когда долго пытаешься найти деньги, потом людей, с которыми ты будешь создавать что-то. Постоянный поиск компромисса, причем он должен находиться вне зоны твоей картины, – это очень сложно. Я пытался даже заниматься чем-то другим. Недавно у меня были аж четыре репетиции в театре, потом я убежал так быстро, как только смог. Ничего, кроме кино, у меня не получается.

Кинорежиссеры, снимающие авторские фильмы, могут хорошо зарабатывать в России? 
Есть люди, которым достаточно иметь возможность снимать то, что они хотят, и все. Для меня круто, когда есть, на что жить, когда я могу путешествовать. Но вот залетело мне в голову, что хочу жить в центре Москвы, в собственной квартире, – такого я себе, конечно, позволить не смогу. 

Известно, что для каждого проекта вы собираете новую команду. Это ведь достаточно тяжело, наверняка не так много хороших кадров? 
Если работаешь в авторском сегменте, то становишься бескомпромиссным режиссером. Ведь нет возможности уступать принципиальные позиции в создании фильма. И не все это понимают и готовы с этим мириться. Поэтому люди приходят и уходят. Но, конечно, они навсегда остаются в титрах и являются создателями той или иной картины. 

Уже написана речь на случай победы в фестивале мечты? 
Я нормально отношусь к мировой практике, когда во внутреннем кармане или в заметке телефона собран перечень людей, которых нужно поблагодарить со сцены. Слова, которые необходимо произнести. У меня было много ситуаций, когда ты стоишь и что-то млеешь пустое в микрофон. Лучше это будет бумажка с текстом. Режиссер не должен быть хорошим оратором.

Михаил Архипов

победитель в номинации «Лучший 
короткометражный фильм» на «Кинотавре-2019»

С фильмом «Топливо» вы дебютировали в профессии и сразу победили на «Кинотавре». Почему фильм победил? 
Во-первых, потому что это по-настоящему хорошее кино, во-вторых, потому что фильм выпадал из общей тенденции. 

А что это за тенденция? 
Скажем так: я заметил социальную ориентацию на «телесюжетное» формирование истории. Было много фильмов, где упор делался именно на сюжетность, на бытовые эмоции. Все привычно: криминальные, мелодраматические, анекдотические истории – все мы это любим. И, наверное, в погоне за зрительским успехом люди и делают такое кино. Я же хотел другого. И хотя намеренно я себя не противопоставлял другим – не преследовал цели снять фильм «поперек течения». На «Кинотавре» я не пропустил ни одной картины, ходил на все показы. Надо сказать, там было очень много достойного кино! Я смотрел и думал: «Ну да, мимо. Видимо, сейчас в тренде другое. Ладно, хорошо, что хотя бы отобрали для показа, это уже прекрасный опыт». Я в любом случае был доволен как слон: прекрасная картинка, отличный звук, меня показали! Потом оказалось, что фильм, по мнению жюри, всех обгоняет. Для меня это было неожиданностью. По образованию я историк кино, киновед, но внутри сидело желание быть постановщиком. В профессию я пошел достаточно поздно, это мое второе высшее образование – некоторое время назад я кардинально поменял жизненный курс. Поэтому для меня кино чуть более серьезно, чем для тех ребят, которые идут в режиссуру в 20 с чем-то лет. Я бы точно не пошел. Это сейчас я могу спокойно, холодной рукой брать абсолютно любую тему, какой бы сложной она ни была, делать препарацию и трепанацию, что угодно – любые страшные и прекрасные вещи. Именно в этом, как мне кажется, обязанность автора и художника. 

вы подавали фильм с желанием донести ваше видение, а не получить награду? 
Да, это же очевидно. Я раньше работал на телевидении и сталкивался с тем, что откровенные дилетанты идут в профессии, связанные со смыслами, идут туда «прогулочным шагом», не задаваясь какими-то серьезными целями и задачами. Сейчас вот ловлю себя на том, что мои слова звучат пафосно. Пафос нужен в искусстве, а в ответе на вопрос – нет, и я стараюсь его избежать, но не выходит. Вот видите? Все, что связано с высказыванием, должно быть абсолютно искренним, потому что без искренности не получилось бы и моего фильма. 

Что дал вам этот опыт?
В основном кино снимают в Москве. Я не хочу сказать сейчас: «Ой, как у нас все плохо, Москва опять всех съела». Нет. Просто иначе быть не может, это такая вещь – естественная и противоестественная одновременно, так было всегда. На фестивале я увидел развернутую картину индустрии – конечно, мне хочется двигаться дальше. Естественно, мой личный язык еще формируется, потому что как автор я молод, а как человек – уже не очень. Поэтому смотрю: что же делают другие и почему делают именно так. И в основном понимаю: это московское кино и московские ребята. Даже если они приехали сюда из регионов, но образование получили в столице, там остались, и профессиональный дебют случился там же. И в этом я, к сожалению, вижу некоторую несамостоятельность. Это не упрек. Профессионально сделанных фильмов много, они захватывают сюжетом, формой… Но складывается ощущение, что эти люди идут на поводу у какой-то тенденции. Для меня же мода и тренды – то, что я из себя всячески исторгаю, чтобы вообще не попадать под чье-либо влияние. Влияние авторитетных людей из профессии, титанов – оно обязательно, но соответствовать современным стереотипам абсолютно не хочется. 

Тем не менее, отрицать вехи развития кино сложно. Что можете назвать сейчас?
Например, я отметил сближение театра и кино. Есть кинематографические практики внутри театров – техническое оснащение сцены позволяет делать очень многие вещи, и общее размывание границ этих искусств существует. Но я лично против – каждое из этих искусств прекрасно само по себе. Может быть, я говорю наивные вещи, в чем-то даже ретроградные. Наверное, будущее все-таки за тем, что все размоется и будет что-то одно. И это тоже естественный процесс – так что противопоставлять свое авторство таким большим вещам, как это течение, бессмысленно: не перегонишь. Можно лишь как-то обернуть это себе на пользу. Например, в моем фильме снялся известный артист Никита Кукушкин, который, вообще-то, театральный актер. На кастинге я отсмотрел порядка 10–12 человек, в том числе и тех, у кого больше опыта работы в кино, чем театрального, и разница есть, это чувствуется. 

Что вы искали в артисте? 
Фильм задумывался с достаточно жесткой структурой, и в ней подразумевалось 20-минутное пребывание в кадре одного актера, притом безмолвное. Это довольно редкий случай такого тотального присутствия. Первое, что я искал, – его высокую киногению. Во-вторых, энергетика движения должна считываться в каждом жесте актера. Потом – крупные планы. Лицо человека на экране – краеугольный камень, это, наверное, самое основное. У меня существует профессиональная деформация. Я смотрю на каждого человека и прикидываю, как бы его лицо смотрелось в кадре. Даже самый невзрачный, на первый взгляд, человек может очень органично вписаться в какую-то идею. Да, на кастинге глядишь на артистов, сомневаешься, делаешь кадры, смотришь ракурсы… А потом – стечение обстоятельств. Кино – это же дисциплина, надо в определенные сроки принимать решение, у артистов параллельная занятость, и потом – надо понимать, что не каждый актер согласится играть в короткометражке у неизвестного режиссера. Мне повезло. Мне вообще повезло с командой: сценарист Ирина Уманская сумела уловить мою идею, гениальнейший оператор Александр Буров – передать в кадре нужную энергетику, блестяще сработал художник фильма Валерий Архипов, а артист Никита Кукушкин очень органично воплотил всю эту историю.

БОРИС АКОПОВ

обладатель главного приза «Кинотавра-2019»

Насколько сложно быть молодым кинорежиссером в современной России?
Мы всегда чем-то недовольны. Я уверен, если человека поселить в идеальном мире, он все равно найдет к чему придраться. А в творчестве, когда все не благодаря, а вопреки, мозг работает совершенно иначе: он включается по-настоящему, если ты идешь к своей цели более изощренными способами, и все в итоге получается гораздо лучше, чем если бы ты имел карт-бланш. После неожиданного успеха моей дебютной картины у меня в жизни появились люди, которые, по их словам, готовы дать мне неограниченные возможности и полномочия. И хоть я так настрадался с «Быком», сейчас уверен, что с карт-бланшем ничего не получится. Именно через страдание, войну с судьбой и преодоления получился мой фильм. 

Уже наступил кризис второй картины? 
Я называю это комплексом второй картины. Пока не знаю и не понимаю, как буду начинать новый проект, потому что боюсь: будут судить по первой работе, сравнивать – это настоящий ужас. Мне Антон Долин дал такой совет: «Надеюсь, твой следующий фильм будет абсолютно противоположным. Тогда люди скажут, что Борис Акопов не хуже и не лучше – он другой». Самое главное, я считаю, нужно забить вообще, слушать себя и понять, над чем хочется дальше работать. Первый материал был выстрадан, а сейчас пока нет такого сценария, чтобы я подумал: если не сниму, то сойду с ума. Я уверен, обязательно наступит момент, когда я соскучусь по трешу, противоборству, по всему съемочному процессу. И только тогда нужно будет начинать новый проект. А до этого можно, например, путешествовать. У меня друг живет во Вьетнаме, собирается бар там открывать. Может быть, туда отправлюсь – ему помогать, полы мыть, ремонтировать что-то, не знаю. 

Вы уже два раза упомянули о «страдании» – настолько много сил отняла ваша дебютная полнометражная картина «Бык»? 
Буддисты говорят, что жизнь – это страдание. Я с ними согласен (смеется). После «Быка» я долго приходил в себя, даже уехал на два месяца в Грузию к родственникам, лечился там. А все потому, что отдался делу на 350 процентов: в таком режиме сильно «стираешься». Очень жду, когда рубильник уже выключат и картина отпустит меня. Хотелось бы снять фильм и забыть про него? Конечно, но разве можно родить ребенка и не отводить его в школу? Сейчас идет та часть работы, к которой я меньше всего приспособлен, но не могу не делать этого. Благодаря моим встречам с журналистами и зрителями все больше людей узнают о фильме. А ради этого можно и пострадать.

Есть ли в сегодняшних отечественных фильмах нечто такое, что выделяет их среди остального мира?
Я негативно смотрю на многие вещи не потому, что ужасный пессимист,а потому, что реалист. Я учился во ВГИКе и получил хорошую школу советского кинематографа, поэтому обожаю его и хорошо в нем разбираюсь. Вот тогда в кино было нечто монументальное, что объяснить-то невозможно. Это, как мне кажется, бесследно утеряно в современной России. Что такое отечественный кинематограф сегодня? Я не знаю. Есть картины очень хорошие, но я бы назвал их скорее европейскими – мы сливаемся.

Вы были в зале во время своего премьерного показа? 
С этим связана удивительная история. Представьте, идет показ, меня сумасшедше трясет, я держусь за какую-то колонну, не могу ни сесть, ни устоять. Во время одного напряженного момента в фильме весь зал замер. И я чувствую, что мой прием сработал – все очень напряглись. И вдруг в этой тишине на весь зал кто-то заорал: «О господи!» И знаете, кто оказался этим человеком? Виктор Сухоруков! Это я потом уже узнал, когда он ко мне подошел – сказать, что ему очень понравился фильм, и это он не смог сдержать напряжения. 

После победы на «Кинотавре» вам стали поступать коммерческие предложения? 
Были совершенно сумасшедшие люди, которые, только увидев новость: «Борис Акопов – победитель “Кинотавра-2019”», сразу начали искать мои контакты, чтобы отправить сценарий с написанной рядом суммой. Еще звонили и говорили: «Слушайте, у нас сейчас уже третий сезон идет, вы только приезжайте, в кресле посидите. Это же быстрые деньги!» И это ведь все ложь. Такие продюсеры прекрасно понимают, что я не буду просто сидеть в кресле и головой кивать, а сразу включусь в работу. Им просто нужны люди, которые спасут проект, это настоящая проблема – у компаний катастрофическая нехватка кадров.

Сегодня ваш фильм уже отмечен двумя престижными премиями. Получается, что снимать кино и быть талантливым кинорежиссером – это благословение для вас? Или, учитывая упомянутые страдания, все-таки наказание свыше? 
Я не склонен все делить на плохое и хорошее, белое и черное. Мир многоцветен и многогранен. Даже если вы делаете нечто хорошее, то будьте уверены, что кому-то причиняете вред. Это очень важная философская материя. Предположим, есть ребенок, которого мутузят. Вот он точно думает, что это абсолютное зло, а родители считают, что поступают во благо.  Режиссура для меня – это и благословение, и наказание одновременно, потому что на этом я теряю собственное здоровье, но вместе с тем приобретаю много нового и полезного. Я ведь мечтал изначально о том, чтобы фильм, кусочек моей души, обрел зрителя. 

А из чего состоит ваша душа, которую вы стремитесь показать зрителю? Благодаря чему сегодня вы уже по всем документам профессиональный кинорежиссер? 
Меня воспитала улица (смеется). Путь был очень разным и сложным. Это и балетная академия, и интернат, и воровство, и серьезная травма. Я никогда не принадлежал к числу «золотых» мальчиков. Общался с людьми, которые сидели, сидят и будут сидеть. И с теми, кто любит классическую музыку. У меня не было одной отправной точки, поэтому я затрудняюсь конкретно ответить на этот вопрос. Да и вообще, нет в жизни ничего конкретного. 


Текст поверх фото:  Больше всего я боюсь работать один. Остаться без друзей, команды, самых близких

11.12.2019 Чулочный культ

Тип шаблона:  1
Автор текста:  Марина Кузнецова
Автор фото:  Фотобанк
Текст 1:  Колготки до недавнего времени оставались «персоной нон-грата» на мировых подиумах. Почему же все изменилось?
Текст 2:  Может, помните Блэр Уолдорф из сериала «Сплетница» (2007) и ее страсть к цветным колготкам, странно дополняющим классическую школьную униформу будущей студентки университета из Лиги Плюща? Этот предмет женского гардероба долгое время оставался нежеланным аксессуаром на подиумах, но в последние пару лет мода на него возвращается. Кульминацией стал момент, когда на показе осенней коллекции-2019 модный дом Versace – последний бастион обнаженной сексуальности – выпустил своих моделей в неоновых колготках с барочным узором и в прозрачных чулках ярких цветов. Настоящие поклонницы моды осознали, что ноги в этом сезоне придется максимально украшать.

Если бы Пеппи Длинныйчулок, предприимчивая героиня одноименной повести Астрид Линдгрен, отправилась за покупками этой осенью, то непременно обратила бы внимание на блестящие колготки от Marc Jacobs с люрексом и диагональной графикой. Узоры, напоминающие цифры, и яркие, насыщенные оттенки предложил Алессандро Микеле для Gucci. Фаворитами модниц этой осенью обещают стать кружевные колготки цвета бордо, которыми дизайнер чаще всего дополнял образы моделей. Еще дальше пошел Джереми Скотт (Moschino), украсив полупрозрачный капрон цвета асфальта желтыми принтами в виде символа американской валюты. Любитель широких жестов Джонсон Хартиг (Libertine) призвал максималистов объединиться и усыпать плетение из черного нейлона разноцветными кристаллами. Дизайнер итальянского происхождения Алессандра Рич, создательница одноименного бренда, дополнила облегающий нейлоновый комбинезон с цветочным узором по всему телу воротником французской горничной, поясом со стразами Swarovski, чокером и длинными серьгами-каффами. Но больше всего внимательных модниц порадовала новая жизнь плотных черных и серых матовых колготок: в сочетании с кокетливыми платьицами на показе Valentino, с мини-юбками у Alaia, с черной органзой, букле и отделкой рюшами или страусовыми перьями у Balmain, с классическим силуэтом 40-х у Louis Vuitton. Миучча Прада на показе Miu Miu выпустила на подиум сказочных героинь в кейпах в пол и легких цветочных платьях. Завершали образ плотные шерстяные чулки с цветочной аппликацией, будто связанной вручную из разноцветной пряжи.

Одновременно уверенно выходит на подиум буржуазная парижанка в изящной, слегка расклешенной юбке, а вместе с ней возвращается мода на прозрачные колготки. Черные в горошек или подобранные идеально в тон кожи, плотностью всего 10 ден. Самыми популярными в новом сезоне станут просвечивающие, с нотками ностальгии по эпохе гламура 80-х, как у Saint Laurent, Antonio Berardi и Givenchy. Свой вариант предложил Джонни Йоханссон для Acne Studios на показе в стенах парижского городского музея современного искусства Palais du Tokyo. Строгие силуэты деловых женщин, словно бы сошедших с культовых фотографий Хельмута Ньютона, дополнялись классическими колготками со стрелками, одна часть которых была собрана вручную в драпировку. Йоханссон предпочел сочетать их с длиной миди и мини, с кожей, атласом, даже с дубленками-оверсайз.  Дизайнеры, будто сговорившись, решили обратить внимание на женские ноги и напомнить нам, что ближайшие родственники колготок служили человечеству на протяжении тысячелетий. В XVI веке вязаные чулки были на пике моды. Индустриальная революция в Англии привела к тому, что священник Уильям Ли изобрел первый швейный станок и представил Елизавете I пару чулок высшего качества из чистого шелка. После этого изобретения одежда для ног приобрела популярность среди аристократов. Чулки и панталоны в первую очередь использовались мужчинами. Столетием позже шелковые и кружевные чулки с расшитыми подвязками полюбили состоятельные дамы. К XIX веку чулки стали уже обязательным предметом женского гардероба. В 1910 году их стали производить из вискозы. Такие изделия стоили гораздо дешевле и были доступны женщинам всех сословий. А еще через 30 лет в США французский эмигрант Дюпон изобрел первое в мире синтетическое волокно, которое отличалось высокой прочностью. К началу Второй мировой американские женщины уже массово носили привычные нам колготки. В 50-х годах технология производства усовершенствовалась настолько, что с колготок исчезли продольные швы, стоимость существенно снизилась, а также появилась возможность создавать модели разной плотности и цвета. В конце десятилетия разбогатевший концерн DuPont изобрел спандекс, который позволил значительно улучшить внешний вид изделий. С 80-х годов лайкра стала массово внедряться в производство по всему миру. В продаже появились новые сверхтонкие и элегантные модели. Сегодня мы знаем, что прозрачные колготки необыкновенно стройнят ногу. Тонкий черный капрон создает изысканный силуэт. Если вы высокого роста, то колготки австрийской марки Wolford подойдут вам больше других. Если ваш рост ближе к классическому, то лучше обратить внимание на итальянские бренды – такие, как Oroblu. Днем с кроссовками и кожаной юбкой-миди они будут выглядеть современно. А вечером – с мини-платьем и обувью на шпильке – придадут образу оттенки декаданса и роскоши 80-х. 


Текст поверх фото:  Прозрачные колготки необыкновенно стройнят ногу. Тонкий черный капрон создает изысканный силуэт

Новости 1341 - 1360 из 1380
Начало | Пред. | 65 66 67 68 69 | След. | Конец