Анастасия Маслакова – художница из Екатеринбурга, картины которой путешествуют по всему миру —рассказала нам о своём необычном пути к искусству и взглядах на современную живопись.

Вы стали художницей в возрасте 30 лет. Что вас к этому подтолкнуло?

За свою жизнь я успела много где поработать, в основном, деятельность была связана с маркетингом и продажами, работала как в Екатеринбурге, так и в Москве, но в определенный момент поняла, что выгорела — это и стало поворотным моментом. С целью перезагрузиться и выдохнуть я отправилась в Италию учить язык и параллельно начала обучение в школе Микеланджело, где и открылся путь в мир живописи. Сначала мы писали карандашом, а потом я познакомилась с маслом, сразу же влюбилась в пластичность этого материала и начала с ним работать. Включилось мое исследовательское начало, и я все глубже старалась погрузиться в процесс, многое изучала, создавала собственные работы. Вернувшись в Россию, я продолжила обучаться живописи самостоятельно, а спустя 4 года поступила в УрГАХУ. Со временем у меня появились почитатели в социальных сетях, где я транслировала свое творчество, начали выходить на связь коллекционеры, пришла аудитория, и так мне удалось выстроить свое имя.

Каковы ваши личные предпочтения в живописи? Что бы вы сами приобрели?

Я не коллекционер. У меня, конечно, есть несколько картин именитых московских художников, но в интерьере я предпочитаю минимализм и даже мои собственные картины обычно путешествуют, а не стоят в мастерской. Впрочем, есть один художник, картину которого я бы приобрела – это Сай Твомбли. Мне очень нравится его раскрепощенность, свобода мысли и жеста, инфантильность и в тоже время амбициозность.

Вы следите за трендами в мире искусства?

Да, я слежу за ними, понимаю и наблюдаю за тенденциями. Мне, безусловно, интересно, что происходит в мире искусства, но по большому счету я тот современник, который самостоятельно манифестирует дух нашего времени. Я часто сотрудничаю с дизайнерами и архитекторами, мы друг друга направляем, вдохновляем и создаем что-то новое вместе. Желание заказчика и голос аудитории тоже важно услышать, он также может подтолкнуть к воплощению уникального замысла. Я в числе прочего интерьерный художник, и мне нравится приходить к созвучию форм разных интерьеров с моей живописью. В результате мне ближе самой задавать тренды, чем от них отталкиваться.

Как нынешняя непростая ситуация отражается в искусстве? Какие направления задает?

Нынешняя ситуация скорее про то, что нужно утешить зрителя, приободрить и дать надежду. В таких случаях просится что-то яркое, теплое, но в то же время понятное и статичное. Если раньше преобладали абстракция и хаос, то сейчас человек хочет задержать время, остановиться и как будто помедитировать. Натюрморты и пейзажи, приятные глазу цвета — важно дать возможность уйти в картину, абстрагироваться, почувствовать покой. Еще одним популярным направлением стала тема путешествий, возможность дотянуться до того, что на данный момент почти недоступно. И, конечно, тема дома звучит у многих художников. Место, где можно укрыться и спрятаться, место, которое становится особенно ценным в сложные времена — его обязательно хочется запечатлеть, подарить ощущение уюта через творчество в том числе.

Вы учились в Италии. Почему выбрали обучение за границей? Чем оно отличается от российской школы?

В школе Микеланджело, где я училась, собрались студенты со всех концов света — от Великобритании до Мадагаскара. Больше всего меня удивило, насколько эти люди свободны ментально. У них как будто меньше внутренних барьеров, которые мешают с легкостью браться за новое дело. Мои сокурсники были в сравнении со мной более раскованы, у них не было вопросов к себе вроде «А смогу ли я?», «Имею ли я право творить?». Они просто брали и создавали собственное искусство без всякой боязни осуждения.

Что вас отличает от других художников?

Мою уникальность и актуальность определяют жест. Каждый из нас имеет собственные анатомические особенности и индивидуальный жест, который лично я нарабатывала около двух лет. У меня он дерзкий, резкий, это право на один удар — и я долго училась этот удар оттачивать. Повторить мою манеру невозможно, также как и мне невозможно повторить моих учеников. Моя манера — это абстрактный экспрессионизм, изначально невозможно создать его реплику. Выбор цвета, натяжение, жест и другие факторы делают мои работы узнаваемыми.