Когда вы только начали рисовать, какими были ваши первые образы?
  

Рисовать я начал года в два, но более серьезно стал заниматься рисованием в школе. В 14 лет впервые столкнулся с граффити, и эта техника очень сильно заинтересовала меня, поэтому я с головой погрузился в эту сферу. С 2018 года мои проекты стали более масштабными.
  

Образы животных – основа вашего творчества. Анимализм – целенаправленный выбор?

Когда ты выбираешь тему для стрит-арта, то думаешь прежде всего о том, как зритель будет к ней относиться и как воспринимать. В стрит-арте поднимается много философских проблем, связанных с культурой страны и миром в целом. Но природа и животные, на мой взгляд, это более понятное, близкое людям. Через образы животных проще передать какое-то настроение, мысль, эмоцию, чем посредством неких абстрактных изображений.
  

Вы упомянули о философских проблемах. О каких, например, идет речь?

 
Конечно же, в первую очередь о механизмах выстраивания отношений между людьми. Благодаря творчеству можно исследовать, как люди взаимодействуют друг с другом. У меня есть работы в виде муралов, где я целенаправленно исследую природу человека – какой он на поверхности, какой внутри. Часто мы сами о себе многое не знаем, не понимаем. Искать ответы на эти скрытые философские вопросы – что же происходит у нас внутри, какие эмоции в нас скрыты, – вот это действительно интересно.
  

Ваша техника заметно отличается от других работ стрит-арта. Кажется, что перед глазами предстают настоящие керамические статуэтки. Почему вы выбрали именно такую технику?
  

Здесь правильнее употреблять термин «китайский расписной фарфор» или «глазурованный фарфор». Когда я только увлекся стрит-артом, то познакомился с большим количеством китайских художников, видел их работы, но, смотря на них, никогда не понимал, откуда пришел этот человек. Их образы были универсальными, не привязанные к какой-либо национальной идентичности или стране, и мне захотелось это исправить. Я хочу, чтобы культура моей страны (стрит-арт в частности), региона, где я родился, развивались и идентифицировались на международном уровне, а видя такие «абстрактные», «обезличенные» граффити это сделать невозможно, потому что они ничем не выделяются. Поэтому я стал углубляться в изучение техники китайского расписного фарфора «Циньхуа» и понял, что она может стать (и стала) основой моего творчества, позволит мне выделиться среди других китайских художников. До этого такого еще никто не делал.
  

Работа над муралом сильно отличается от работы с холстом. Расскажите об ее особенностях.

Самая большая разница – в ощущении свободы. Рисуя на холсте, ты все равно закрыт в пространстве, ограничен им. Рисуя на улице, чувствуешь себя свободным, открытым. И, прежде всего, само твое произведение открыто для всех. На стрит-арт люди не могут не смотреть, даже если человек не желает его видеть, ему придется это сделать. Это искусство доступно для всех. Я верю, что стрит-арт, граффити могут изменить к лучшему окружающее пространство и добавить нечто новое.
  

Вы сказали, что работы должны отражать менталитет людей, которыми они создаются. Как бы вы описали русских? С каким животным они у вас ассоциируются?

 
В рамках фестиваля я нарисовал птицу-секретаря. Я всегда хотел воплотить этот образ, но не было подходящего случая. Это очень красивая птица, она похожа на Екатеринбург и Урал. Потому что она не только красивая, у нее есть характер. Она сильная, мощная и при этом элегантная. Этот образ будет максимально уместен.

А вообще, образ, который первым приходит на ум в связи с русскими - это медведь, мужественность и сила. В Китае есть такое выражение про русских "Хань тонь меньзу", то есть нация, которая владеет боевой наукой. Кажется, что так оно и есть. Но мы воспринимаем медведя не в качестве агрессора, а в качестве источника силы, мужества, возможности сделать что-то без агрессии.

Ваша работа требует фантастического перфекционизма и внимания к деталям. Вы по натуре такой человек?

Я очень внимательно отношусь к деталям, и иногда это становится проблемой, потому что это не дает мне слиться с потоком, поддаться импульсу. Я крайне внимательно отношусь к сочетанию цветов и к тому, как вообще располагаются объекты. Та что, наверное, да, я перфекционист.
  

Китайцы и русские заметно отличаются друг от друга?

По характеру мы похожи. Причина в общем прошлом. У нас общие взгляды на жизнь и общий исторический опыт. Многие вещи в Китае были заимствованы из Советского Союза.
  

Считаете ли вы искусство важнейшим инструментом для объединения разных наций?

Если брать искусство в целом, скорее, нет. А вот стрит-арт, искусство улиц, может стать таким объединяющим фактором, инструментом, который объединит людей. Потому что изначально в стрит-арт заложена терпимость ко всему. Да, искусство в галереях – классное, оно показывает какие-то проблемы, философские в том числе, но оно не может так объединять и учить терпимости, как стрит-арт, ведь в нем человек любой нации может стать частью процесса.
    

Расскажите, повлияло ли на ваше творческое виденье место, где вы родились и выросли? Находит ли это отражение в искусстве, которое вы создаете?

Я вырос в городе «на контрасте» Харфакан, окруженном с трех сторон горами, а с четвертой выходящем к океану, поэтому с одной стороны кажется, что город изолирован, с другой – как будто открыт для всего мира. Но из-за гор я не мог наблюдать закат, всегда все виделось серым и безжизненным, и я решил по-своему вносить больше красок в жизнь. Я вообще очень люблю искать прекрасное во всем. Когда гуляю присматриваюсь к каждой мелочи, природным цветам, узорам. Наверное, вот это желание «раскрасить» мир и найти в обыденности что-то незаметное обычному глазу и определило мой путь.
  

Кажется, что в ваших работах часто присутствует нечто первобытное, элементы похожи как будто напоминают древние письмена. Откуда это взялось?

Меня часто об этом спрашивают, однако это не так. Просто это такая интерпретация большинства людей. Моему творчеству можно придавать много разных значений, но чего я точно не приемлю это сравнение с Африкой или африканскими орнаментами. Я минималист и считаю, что любую форму можно упростить до примитивных кружочков. Например, вы держите телефон, это прямоугольник. У меня есть очки, и можно добавить круги. Так форма усложняется. Знаки – это упрощенный мир, они олицетворяют одновременно и хаос, и порядок. Мое творчество – мое личное виденье этого мира, которое каждый зритель интерпретирует по-своему. Кто-то может увидеть город с высоты птичьего полета, кто-то – детские игрушки.

Сегодня все чаще люди пытаются узнать о своих корнях, откуда они, кто был их предками. Для вас тема рода важна? Находит ли она отражение в вашем творчестве?

На меня влияет абсолютно все на протяжении жизни – места, увиденные во время путешествий, книги. Я рос во времена, когда моя страна была достаточно закрытой, поэтому на мое восприятие мира воздействовало в большей степени не географическое место рождения и не семья, а то, что я смог увидеть за пределами этого.

Но в целом людям важно знать свои корни?

Я так не думаю. Это не так существенно на самом деле. Важнее, кто мы есть сами. Я хочу создавать свою историю, так что мне не так необходимо знать историю своего рода и семьи, как то, что я сам привношу в этот мир лично.

Для художника все его работы – его дети. У вас есть какая-то, которая вам отзывается, нравится больше всего?

Нет. Они все для меня как дети. Я помню свою первую работу, созданную в Нидерландах в 1995 году. Она называлась «Линии», и у нее достаточно интересная предыстория. Моим вечным источником вдохновения является мое детство: творческий процесс – тот же момент игры, а каждая нарисованная деталь – когда-то знакомая игрушка, портал в годы юности. У всех людей есть какая-то память о детстве, которая откладывается на подкорке. Кто-то живет спокойно свою жизнь, казалось бы, забыв о том времени, на кого-то эти воспоминания оказывают сильное влияние. У меня же есть такое воспоминание: к нам в дом постоянно приходил человек, приносивший воду, доставив ее, он рисовал одну линию, чтобы потом, в конце недели, мой отец заплатил ему столько, сколько было обозначено линий. Один раз я нашел уголь и им дорисовал эти палочки. И в итоге счет получился астрономическим. Отец меня сильно отчитал. И все еще, когда я рисую линии, я думаю об этом моменте. Поэтому возможно в каждой моей линии, в каждом кружке кроется такое воспоминание. Мой способ проживать их – это мое искусство.

Какое послание вы хотите оставить своей нынешней работой в рамках фестиваля?

Хочу, чтобы все были счастливы! Нравиться вам эта работа или нет, просто дайте себе ее прочувствовать, побыть счастливыми, насладиться яркими цветами и стать веселее. Может быть, это поможет вам вспомнить детство – самое счастливое время чаще всего.

К слову, все-таки стрит-арт ассоциируется больше с молодежной культурой, для вас его создание – повод оставаться молодым или метод выражения ваших посланий миру?

Скажу просто, в душе я все еще ребенок, хотя мне и 62 года.