Редакция Lifestyle Мода Интервью Beauty Ресторация Пространство
две стороны одной биеннале
Текст: Ольга Шутова Фото: Александр Яньтюшев

С уральскими self-made women Мария Давыдова поговорила в контексте 5-й индустриальной биеннале. Алиса Прудникова и Евгения Ильина – об «инстаграмности» искусства, арт-коллаборациях и гранях публичности.

Меня радует, что современное искусство перестало быть каким-то странным «дичком», с которым надо разбираться, а превратилось в лайфстайл.

01

Алиса Прудникова, комиссар и художественный руководитель 5-й уральской индустриальной биеннале современного искусства

Современная мода все чаще несет определенный социальный месседж. У Dior особо запомнились футболки с призывами к феминизму, Prada активно сотрудничает с миром искусства. Что для тебя выбранная одежда – удобная униформа или сообщение?
Ну, поскольку я последнее время ношу вещи с символикой биеннале, конечно, для меня одежда – это месседж. И поскольку мы, с одной стороны, взялись за глубокую тему бессмертия, с другой – дополнили ее историей мощного уральского патриотизма, мне было важно все эти смыслы и образы собрать воедино. Я очень горжусь фирменным стилем мероприятия: по-моему, он получился потрясающе тонкий и концептуальный. 

Расскажи чуть подробней о визуальной концепции биеннале.
Главная наша визуальная идея, отражающая тему бессмертия, – это точка, из которой вырастает все остальное. Мы также использовали различные оттенки зеленого, поскольку он, кроме прямых ассоциаций с жизнью, весной и молодостью, имеет более серьезные смыслы, связанные с вечностью, целеустремленностью. 

Вернемся от бессмертного к земному. В повседневной жизни по какому принципу составляешь свой гардероб?
К этому вопросу я отношусь, наверно, менее ответственно. У меня есть представление о форматах, в которых мне приходится существовать: во-первых, официальном и институциональном, а во-вторых, художественно-творческом. Поэтому я всегда чувствую определенную свободу и получаю удовольствие от такого модного хулиганства. Мне нравится возможность быть неформальной в суперформальных обстоятельствах.

Работа с Женей Ильиной – это первый твой опыт обращения к стилисту?
Нет, но конкретно в рамках биеннале – да, я впервые доверилась профессиональным рукам, чтобы представить свое существование на мероприятии утренними и вечерними выходами.

Ты веришь, что человек со стороны может лучше подобрать образ?
Возможно. Просто в какой-то момент мне стало хотеться этого взгляда со стороны: чтобы со мной поработали. Так приятно отдаться в качестве материала, чтобы тебя немного «полепили».

Как ты совершаешь покупки – импульсивно или рационально?
Мои покупки скорее спонтанные. И все они обусловлены образом жизни – в самолетах, в разных городах. Гардероб я стараюсь собирать патриотично  - мне очень нравятся дизайнеры уральские, петербургские, дальневосточные. Я искренне люблю и 12storeez, и Ushatava. А благодаря Жене Ильиной у меня появилось несколько новых открытий: Pattern, Itiz, Jewelry by Jewlia, и я очень довольна!

Перейдем от моды к современному искусству: какая арт-работа впервые поразила тебя?
Моя первая встреча с современным искусством произошла в 2001 году, когда в Музей изобразительных искусств привезли проект «Безумный двойник», который курировали Николя Буррио и Андрей Ерофеев. Тогда я была студенткой факультета искусствоведения и хорошо помню, какие дебаты по поводу этой экспозиции были у нас на факультете. Наши профессора твердили: «Дети, не верьте тому, что это искусство! Это оскорбляет вкус!» и т.д. Именно тогда у меня возникла внутренняя необходимость – разобраться, что же в этой истории такого «ужасного». Одна из работ группы «Фенсо» произвела на меня особое впечатление: изображения лиц, где ты видишь только глаза, а все остальное полностью закрыто салатами  (винегретом, оливье). Это было ужасно, отвратительно, но при этом дико красиво! И с этого физического отвращения на грани с пониманием, что здесь есть невероятная эстетика, и началась история моих отношений с современным искусством.

Сейчас тебе приходится сталкиваться с пренебрежительным отношением к современному искусству?
Я могу сказать, что за последние 18 лет Екатеринбург проделал гигантский путь в сторону современного искусства как образа жизни. И мне кажется, то, что является повседневностью для всего мира, становится повседневностью и для нас. Уже ненормально, если в городе нет музея современного искусства, если нет художников. Меня радует, что современное искусство перестало быть каким-то странным «дичком»,  с которым надо разбираться, а превратилось в лайфстайл. Ты можешь любить его, можешь – не любить, можешь ходить в музей часто, можешь – по случаю. Но современное искусство должно быть, и точка. И я дико горжусь Екатеринбургом в этом смысле!

Биеннале – коммерчески прибыльный проект?
Это абсолютно институциональный проект, и у нас нет цели получить прибыль. Он, конечно, не коммерческий. Это серьезный проект, в котором много инвестиций – и минкульта, и правительства области, города, огромного количества корпораций, фондов. Его KPI не измеряется прибылью. На таких масштабных проектах вообще невозможно зарабатывать. Да, у него есть маркетинговый бюджет - деньги, которые мы получаем с билетов. Но это планируемый бюджет, который идет на дальнейшее развитие.

На биеннале возникло ощущение, что многие локации задуманы как фотозоны. Специально?
За это спасибо нашему куратору! Но у нас не было задачи создать «инстаграмные» комнаты. Просто Шаоюй Вэн мыслит дружественно по отношению к зрителю и понимает потребности сегодняшнего дня – нам всем очень нужен инстаграм-контент. Но это не значит, что современные художники, воплощая свои идеи, держат в голове инстаграм-ленту, нет! Они просто живут «в моменте», их работы получаются визуально более привлекательными.

Как ты относишься к тому, что сегодня для многих искусство – это просто «сфоткался» и пошел? Такой сиюминутный тренд.
И слава богу, что это тренд! Пусть фотографируются. Я совсем не страшусь поверхностности, потому что очень часто у людей, которые фотографируют, это мимолетное любопытство превращается в страсть и образ жизни. У меня есть много примеров, когда люди приходили в искусство из противоположной эмоции. Прекрасный пример – я сама!

02

Евгения Ильина, продюсер

Как ты считаешь, искусство может жить только на полотнах или должно интегрироваться в нашу повседневную жизнь?
Искусство окружает нас везде – куда бы мы ни посмотрели. Хоть на небо, хоть на лужу, хоть на раковину с немытой посудой. Искусство – это умение видеть кадр и его переосмыслять.

Коллаборации искусства и моды – это просто хайп или тенденция, имеющая глубинный смысл?
Самая главная современная коллаборация – взаимодействие меня как потребителя и вещи, с которой я встречаюсь на витрине и надеваю на себя. Эта вещь всегда приобретает новое значение и смысл. И если говорить о нашей работе с Алисой Прудниковой, то Дрис Ван Нотен, чьи туфли мы выбрали, – тот дизайнер, художник, который помогает каждой женщине стать частью его творения. Ты видишь себя совершенно по-новому и, как Венера, рождаешься на его полотнах.

Алиса Прудникова – первый человек из мира искусства, с которым довелось поработать? 
Нет.  Вообще, сегодня деление на людей искусства и «обычных» – очень условно. К примеру, недавно была свадьба Ксении Собчак. Она имеет отношение к искусству? Безусловно, ведь все это торжество было чистым акционизмом, вызовом общественному мнению. И людей, которые себя так ведут, много. На мой взгляд, любая публичная персона – уже человек на грани современного искусства, потому что мы следим за его жизнью. Если говорить о Екатеринбурге, то такой человек, безусловно, Аня Решеткина, и мы вместе создали очень интересный проект «В джакузи с главредом». Или возьмем другой пример – Ольгу Бузову. Как к ней ни относись, ее точно можно назвать героиней нашего времени, феноменом, в котором интересно разобраться. И современное искусство как раз крутится вокруг таких феноменов.

Ну, сегодня благодаря соцсетям каждый может быть таким «персоналити».
Говорить могут все – главное, чтобы было, что сказать. Не в таком формате: ой, давно я не выкладывала посты, а спрошу-ка я своих подписчиков, какая у них погода. Все эти вопросы уже «работают» не ради искреннего диалога, а просто для создания контента. Но те персоны, которым реально есть, что сказать, всегда вызывают интерес.

Как ты считаешь, в связи с развитием технологий выживет ли профессия стилиста?
100 процентов! Просто она станет диджитальной. Сегодня благодаря интернету можно делать подборки, искать лучшие цены, проверять наличие твоего размера, с помощью программ составлять луки, подбирать прически, макияж. С одной стороны, профессия стилиста станет дистанционной, а с другой – она трансформируется в формат «стилист-курьер». Тот, кто привезет, договорится с магазином, и ты будешь рад за все это заплатить.

Ты сама столько лет в fashion-индустрии – не хочется махнуть рукой и податься в дауншифтеры?
Если вернуться к современному искусству, мода всегда была для меня не просто историей про вещи, а именно гранью искусства. И когда я в детстве обклеивала рекламными плакатами стены комнаты, я воспринимала их не как «одежду», а как высказывание. Строго говоря, сейчас я вообще не стилист. А наше сотрудничество с Алисой стало для меня приятным исключением. Я сейчас занимаюсь визуальными коммуникациями: как мы воспринимаем ту или иную информацию, какой контент, какие культурные и визуальные маркеры «работают» на разные целевые аудитории?

А какие маркеры вы использовали в работе с Алисой?
Мы готовили несколько луков. Первый – для пресс-конференции. Нам было важно показать, несмотря на высокий статус Алисы, демократичность ее общения со зрителем, с коллегами. Поэтому она была в свитшоте с логотипом биеннале. Но, чтобы уравновесить эту демократичность, мы надели классные серьги от Юлии Ременник, сделали макияж, прическу. И, чтобы добавить арта, надели туфли Dries Van Noten. В других луках мы шли другими путями. И конечно, нужно было продемонстрировать причастность Алисы к искусству, ее статусность и женственность.

Над чьим стилем хочется поработать?
Мне не так важны рост, фигура, возраст, статус; если с человеком интересно общаться – это моя мечта. Самый главный критерий – процессуальность нашего сотрудничества. Если нам обоим в кайф и мы полезны друг другу, то я всегда говорю «да»!

 Ставишь ли ты для себя новые задачи?
Искусство – тот контекст, в котором мне и дальше хотелось бы существовать. И я сейчас работаю над новым проектом – это поп-певица «Красна». Мы хотим существовать на грани искусства и глянца. И ориентировать наш продукт на молодых женщин, которые уже осознанно относятся к потреблению, к выбору музыки, к окружающей среде и моде.
Многие стилисты считают: если ты переоделась – 
жизнь должна измениться. И при этом они игнорируют весь 
сопутствующий контекст – образ, макияж, прическу.
Это не очень правильно, поскольку новый стиль дарит, в первую очередь, настроение. К примеру, я обычно не заморачиваюсь в рабочих процессах на собственной прическе, но перед нашим интервью Вика сделала мне укладку. Я посмотрела в зеркало и поняла, что с такой внешностью грех сидеть дома (хотя вечер я планировала провести именно так). Поменялся стиль – поменялось настроение. Но для серьезных перемен в жизни нужно полностью менять контекст, работать над деталями.

А когда ты работаешь с клиентом, прорабатываешь контекст до мелочей?
Конечно, это очень важно! Причем продумывать детали образа – нормальная практика, которая работает тысячи лет! Читая Гомера, мы видим различные драматургические подсказки. Другое дело, что мы не умеем считывать эти коды. Но в работе команды каждый отвечает за свою область. Почему сегодня немногие уделяют этому внимание? Все зависит от количества времени, которое есть у команды, и от бюджетов. В современных условиях сложно делать качественный продукт. Но именно стремление к нему, способность из ничего сделать произведение искусства – и есть признак профессионализма. 

Поделиться