Искусство в фотографии и фотография как искусство — глазами человека, которого знает весь мир.
Прежде всего искусство – это средство коммуникации людей. Только в отличие от передачи сухой информации, тут присутствуют эмоции. Именно способность эмоционально воздействовать на зрителей меня привлекает больше всего. Но это можно использовать как в плюс, так и в минус. Мы прекрасно помним из мировой истории, как диктаторы использовали влияние искусства на массы людей для удержания власти и оправдания войн.
Но если говорить о положительном воздействии современного искусства, тут нет единого мнения даже среди профессионалов. Многие мои коллеги и журналисты, с которыми я общался, не признают современное искусство в целом , и фотографию как ее часть. Я же стараюсь держать свое сознание открытым для новых эмоций и часто черпаю вдохновение в современной культуре. Для меня нет существенной разницы между Ман Рэйем и Терри Ричардсоном, между Анри Картье-Брессоном и, например, Джеффом Уоллом — все они авторы одного высочайшего уровня. Есть лишь разница в подаче материала, в способах донести свою мысль до зрителя. И если бы я сказал, что предпочитаю классику и что цифровые технологии — это не искусство, я бы перестал существовать как мыслящий современный автор. Хотя сам я предпочитаю работать именно в классической манере, но между мной и современными цифровыми фотохудожниками нет конкуренции. Хотя, конечно, есть соревновательный момент, который особенно проявляется на профессиональных конкурсах, но это не то же самое. Автор выигрывает конкурс не потому, что его фотография лучше, просто она другая. И членам жюри его подача и стиль кажется наиболее выразительными и актуальными. Буквально несколько дней назад я узнал, что вышел в финал известного конкурса Hasselblad сразу в двух номинациях. В конкурсе участвует более 31 тысячи профессионалов со всего света, а финалистов может быть только 10 в каждой номинации, так что не думаю, что такое часто происходит. В финал попал другой автор из России, Юрий Притиск и мы уже поздравили друг друга и пожелали удачи. Так что конкурсы объединяют нас, а не разобщают. Или, например, в конкурсе International Photography Awards я был фотографом по СНГ и номинировался на международного фотографа года. Я соревновался с великим американским фотографом Сандро Миллером, представившим проект «Малкович Малкович», в котором снимался сам Джон Малкович (номинант на премию «Оскар» и лауреат «Эмми»). Торжественное награждение проходило в Carnegie Hall в Нью Йорке. Я уступил Сандро, и я с гордостью об этом говорю и часто привожу его работы в пример своим ученикам. Но, кстати, на обложке каталога, отпечатанного в Лос-Анджелесе, поместили именно мою фотографию.
Вообще если говорить о конкурсах, то это история не про тщеславие, это способ взаимодействия с тысячами коллекционеров, кураторов и журналистов по всему свету. В этом году благодаря им мои работы публиковались в десятках ведущих журналах Европы, Америки и Азии - в том числе The Times, The Guardian и Forbes. В октябре вышло большое интервью для итальянского Fotografare с моей фотографией на обложке.
Но самым значимым для меня был и остается Sony World Photography Awards. За всю многолетнюю историю конкурса, только 6 фотографов из России становились его победителями. Это просто невероятно, что я оказался в их числе. И еще невероятней, что мне выделили первый в истории компании грант на творческий проект в размере $7000. Презентация проекта прошла в Somerset House в Лондоне.
Обычно, на награждениях мы встречаемся с лучшими мировыми авторами, общаемся и подписываем друг другу альбомы, но с прошлого года почти все мероприятия были, увы, отменены. Теперь мне приходят статуэтки по почте. Но я надеюсь, что пандемия не помешает искусству развиваться, а авторам встречаться и обмениваться опытом и идеями. В августе этого года в Москве прошла выставка победителей Moscow International Foto Awards, где я тоже стал фотографом года. А в сентябре я посетил открытие выставки в Милане, где участвовала моя работа, и меня удивила огромная очередь в галерею, во всю улицу. Европейцы устали от изоляции и ценят такие мероприятия. Я воспринял это как хороший сигнал, и надеюсь что моя выставка «Анима» в Екатеринбурге тоже пройдет в полноценном формате.
В целом, из-за закрытия выставок, арт-рынок все больше перемещается в онлайн формат. Вообще арт-рынок существует и развивается по своим законам, и не всегда это связано с чем-то высоким и благородным. Посмотрите фильм “Выход через сувенирную лавку” (2010), где рынок взял верх и автор начал не создавать, а уничтожать искусство своими произведениями. А потом посмотрите “Работу без авторства” (2018), где показано, как автор вырвался из порочного круга создания пустышек для продажи и вышел на уровень настоящего, независимого художника. Чтобы лучше понимать эту сферу бизнеса, надо знать, что есть те, кто создает искусство, а есть те, кто это искусство продает. Если работы Андреаса Гурски продаются на аукционах по сильно завышенным ценам, то автор в этом не виноват. Сами арт-брокеры не ставят целью помочь молодым авторам или сохранить культурное наследие. Их цель одна — заработать. В отличие от автора, цель которого — создать качественный и интересный продукт, в первую очередь интересный ему самому, а уже потом покупателю. Открою секрет — сумма продажи и сумма, которую получает в итоге автор — две разные вещи. Так что не спешите завидовать успешным художникам и винить их в завышении цен и надувании “мыльного пузыря”.
Иногда можно услышать вопрос: «Способна ли фотография вытеснить живопись с ведущей позиции в визуальном искусстве?». В России фотоискусство точно не вытеснит живопись, можете не волноваться. Если на западе отпечатки фотографий стоят миллионы долларов, то у нас коллекционеры вкладываются в фотографию крайне редко и неохотно. А о том, что живопись умерла, я слышал еще лет 20 назад, когда учился в художественном колледже, но посмотрите сейчас на аукционы! Так, работы художника Эрика Булатова стоят миллионы долларов.
Ну и не надо забывать, что как живопись влияла на фотографию, так и фотография теперь влияет на живопись, это взаимопроникающие друг в друга виды визуального искусства. Например, Эдвард Мэйбридж сфотографировал спускающуюся по лестнице женщину в XIX столетии. Полвека спустя художник Марсель Дюшан, вдохновившись этими фотографиями, написал полотно “Обнаженная, спускающаяся по лестнице”. Еще через полвека Герхард Рихтер использовал обе эти работы, сначала сфотографировав модель на лестнице, а потом в точности скопировав фото на полотно. Синтез различных стилей и дисциплин — это и есть современное искусство. И живопись никогда не исчезнет из этого процесса.
Сам я тоже вдохновляюсь живописью, и часто обращаюсь к работам Павла Филонова, Казимира Малевича или современных авторов. Я уже много лет исследую, что происходит на границе света и тени. На эту границу помещаю фигуру обнаженной девушки. Эта героиня моих снимков, которую я называю «Анима» (от лат Anima — душа), ищет баланс, стремясь к гармонии, которой никогда не достигнет. Иногда я довожу противостояние света и тени до крайности, тогда в работе исчезают все полутона и остаются только черный и белый цвета. Иногда расщепляю границу светотени на цветовой спектр и рисунок становится более сложным, а на обнаженной фигуре появляются хроматические пятна. Но, по сути, я лишь повторяю эксперименты столетней давности чешского фотографа Франтишека Дртикола, только делаю это с новыми смыслами и современным студийным оборудованием. Кстати, Дртикол первым перевел буддистские трактаты с немецкого на чешский язык. И в своих фотографиях он часто иллюстрировал те или иные трактаты.
Возвращаясь к вопросу о роли фотографии, в современной массовой культуре она становится все более популярна, это точно. Речь не только об инстаграме, ведь молодежь не всегда знает, кто такие Василий Кандинский или Джексон Поллок, но Энни Лейбовиц и Хельмута Ньютона знают многие. Что будет дальше, покажет время.
