Психолог Михаил Лабковский рассказал, что он думает
о поколении сегодняшних двадцатилетних.

Да, конечно, двадцатилетние другие совсем. Да, они родились, когда уже сменилась советская власть, да, они непохожи на тех, кому 30 и тем более 40. Но главное их отличие все же в том, что просто есть эта разница — в возрасте, в опыте и в восприятии. Вспомните себя! 20 лет — это же  всегда хорошо! Потому что это же юность: 20-летние полны сил, надежд и энергии, у них столько перспектив впереди, и столько же безрассудства и неопытности.  

Так что и их сила, и их слабость обусловлены исключительно возрастом. Они сильны, потому что молоды, и они слабы, потому что незрелы. Они многого еще не знают и не понимают, потому что не пережили и не испытали. Их слабость в том, что, когда они сталкиваются с несправедливыми моментами — обманом, предательством, крахом устремлений, — они сильно беспокоятся об этом. Им 20, у них просто нет еще опыта. Более зрелым в этом плане проще – у нас за плечами уже, как правило, несколько подобных историй, так что ничего: отряхнулись и пошли дальше. А они переживают… 

Какого-то трансформированного, обостренного конфликта отцов и детей я сегодня тоже не замечаю. И я сейчас не говорю, что его нет – он есть, но он такой же, как и раньше. Я с возрастом, кстати, понял, в чем его главная суть: проблема эта упирается в деньги. Как часто говорят родители подростков в каких-нибудь американских фильмах: пока ты живешь в моем доме, ты будешь следовать законам, которые я устанавливаю. Хочешь жить спокойно — живи самостоятельно. Не в том смысле, что кто-то кого-то не понимает, а в том смысле, что 20-летний человек очень быстро хочет стать взрослым, но деньги берет при этом у родителей и живет с ними. Собственно говоря, ничего нового тут нет. Хочешь быть крутым и независимым? Зарабатывай сам. Снимай квартиру, сам забивай себе холодильник и девчонок в кино води на свои деньги. Вот тогда и не будет никакого конфликта. 

И они работают. В их подходе к работе тоже существуют особенности: они постоянно на что-то отвлекаются. У них жизнь бьет ключом, и они мне в работе напоминают многодетную мать: им тоже часто не до работы. В отличие от зрелых людей, у двадцатилетних что-то постороннее происходит постоянно. А в остальном они хороши в работе: молоды, энергичны, деятельны, креативны… 

Интернет-исследователи выяснили, что моя целевая аудитория — это в основном женщины 24-35 лет. Именно с ними я работаю. Но мою аудиторию сложно назвать репрезентативной. Просто так вышло, что моя работа подходит в основном им. Знаете, есть такой певец Хулио Иглесиас? Вот он когда начинал петь, разве мог знать, что станет женским певцом? И у меня так же. 

Так что ко мне на прием редко приходят двадцатилетние. Но я не стал бы в них ничего менять. Зачем?