на фото: Елена Гончарова

Для многих открытие, что вы не только кондитер, но и дизайнер.

Недавно достаточно близкая подруга спросила: «Как ты, с твоим образованием, сделала интерьер ресторана?». Я, конечно, сильно удивилась вопросу, но потом поняла, что для всех я — кондитер и понятно, что нас делать интерьеры не учат. Но мой путь на профессиональную кухню был тернист — через факультет искусствоведения в УрГУ им. Горького. Я успела поступить в аспирантуру (но не закончить, к сожалению), достаточно долго работала по специальности, занималась антиквариатом, ездила на аукционы русского искусства. Это было давно, но этот опыт очень пригодился, некоторые предметы в коллекцию «Счастливы вместе» я купила именно на этих аукционах, но уже онлайн. Прошлой осенью мы с семьей переехали в Дубаи, потому что дети поступили там в школу. Я решила воспользоваться случаем и с апреля тоже начинаю учиться. Поступила в Британскую Академию Дизайна. В Дубаи у них есть филиал.

А как вы пришли к работе с рестораном «Счастливы вместе»?

В свое время меня очень увлек процесс создания кондитерской La Rose. И хотя тогда много времени уходило на проектирование цеха и отработку десертов, настоящий восторг у меня вызывал поиск посуды, разработка логотипа, упаковки и, конечно, создание интерьера. Я тогда несколько раз съездила во Францию. Привезла целый чемодан образцов коробочек для пирожных – и полную голову идей, «как всё нужно сделать».

Когда мы закрыли La Rose, я конечно грустила. Даже продала подовую печь для выпечки эклеров и купила муфельную, для обжига керамики. Решила заняться фарфором. Лепить цветы из сахара (Елена — победитель престижного британского конкурса кондитерского искусства Cake International в номинации «Цветочная композиция из сахара» — прим. ред.) или фарфора — какая разница? Фарфоровые хотя бы не съедят… Однако с фарфором роман был недолгим. Потом я преподавала в Novikov School, делала небольшой кондитерский консалтинг. Но было ощущение, что мой интерес к профессии угасает. Примерно в это время я занялась проектом нашей новой квартиры, конечно не сама, а с помощью архитектора. Но степень вовлеченности  и увлеченности была такой, что я поступила на курс «Декор интерьера» в Британку (Британская Высшая школа дизайна, Москва).

Проект по реконструкции Le Grand Cafe в «Покровском Пассаже» начался без моего участия. Но по счастливому стечению обстоятельств я однажды очень удачно выпила кофе в компании Григория Заславского и Кирилла Шлаена. С Григорием мы давно знакомы, а Кирилл Борисович был моим партнером по La Rose. Выяснилось, что мои качества, знания и насмотренность могут быть полезны в этом проекте. Так легко и незапланированно я, кажется, сменила профессию.

Материнство помогло вам в понимании того, каким должен быть семейный ресторан?

Конечно. У меня трое детей. Сейчас они уже достаточно взрослые, но личного опыта походов с детьми по ресторанам у меня оказалось более, чем достаточно. Ресторан в итоге получился нарядным – столовое серебро, белые скатерти, тонкое стекло, – но при этом очень теплым и уютным. Я сама уже побывала там  в разных «семейных» составах с большим количеством разновозрастных детей и осталась очень довольна. Например, правильным было решение положить ковры на пол в залах. И не столько потому, что это красиво, а потому что дети могут без обуви выбегать из игровой к столам и обратно, что они конечно же делали бы и без ковра, говорю со знанием дела, как мама. Интересно, что на создание ресторана «Счастливы вместе» ушло примерно девять месяцев, как на рождение ребенка.

Знакомые мамочки хвалят всё: красивую посуду, удобные стульчики, детские туалеты.

Мы купили детские стульчики, но отдельно сделали ещё и специальные вставки во взрослые кресла, как делают во многих детских театрах, чтобы ребенку было удобно. Есть такой возраст, когда и в детский стульчик ребенка уже не посадишь, он туда не хочет, но и до взрослой мебели еще не дорос. Мы всё это учли. Заказали разные мелочи, которые влияют на комфорт, – например, утилизатор для подгузников, и сами подгузники разных размеров для малышей.

А подросткам в ресторане найдётся занятие? Все детские, наверное, для малышей…

 
Обычно как бывает: младших сдал в игровую с нянечкой, а дети постарше сидят за столом в телефонах. Но в нашей игровой все находят себе занятие. Вроде и с детьми в ресторан пришел, а вроде их и не видишь… Такой удобный момент. Зона с приставками PlayStation явно бьет рекорды по популярности и нравится даже взрослым. Мы её проектировали, вдохновляясь «ячейками» бизнес-класса в новых боингах. Кресла помогал выбирать мой младший сын Аарон. Авторизованных кресел PS в России купить не получилось. В итоге кресла купили в Дубаи, старшая дочь привезла их, когда полетела в Россию на пробный тест ОГЭ. Семейный подряд!

Я видела в сториз запрещённой сети, как вы вместе с дочкой ходили на блошиный рынок во Франции…

Пока мы делали ресторан, я дважды была во Франции. В декабре мы с семьей провели там почти три недели. Дети учатся в британской школе, там отличное от российского расписание каникул. С моей старшей дочерью Софьей мы ездили на самый злачный блошиный рынок Парижа. Очень мрачный район, настоящее парижское гетто, такси найти задача невыполнимая, но заходишь за ворота рынка – и открывается совершенно другой мир: старые французы и лавки с серебром. Мы купили там разные элементы сервировки. Я нашла несколько тарелок, которые сейчас украшают стены ресторана, а еще – подставки для приборов из серебра, их почти 200 штук. Мы четыре часа ходили по рынку и собирали их по разным лавочкам. Все на нас удивленно смотрели, когда на вопрос: «Сколько штук вы ищете?»,  я отвечала: «200!».

Двести серебряных подставок, наверное, тяжёлые... Как вы всё это привезли?

Муж на меня косо посматривал. К счастью, в семейные выезды я могу позволить себе покупать разные странности, потому что у нас есть багажный резерв – в этом плюс путешествий большой семьей. В итоге вся моя семья, включая мою маму, так или иначе поучаствовала в создании проекта. Например, каждый уезжающий из Дубаи в Екатеринбург что-то увозил с собой в будущий ресторан. В этот раз я сама привезла большую деревянную чашу, в ней в ресторане готовят тартар.  Моя помошница, когда увидела её у нас дома, сказала: «Лена, вы в баню собрались? Такой хороший тазик». А это не в баню, это для шоу-подачи. Так и живём.

А тарелочки откуда?

Я начала их собирать примерно с прошлой весны. В интерьере ресторана – около 200 тарелок и 30 ваз с 27 фабрик из разных стран мира, а еще чайные пары, супницы и коллекция чайников в буфете зелёного зала. Самые дорогие тарелки стоят порядка 1000 евро. Самым старым уже почти 160 лет. Одна из них — тарелка старейшей французской мануфактуры Gien. Я купила ее за очень выгодную цену, но она была в плохом состоянии, напоминала, скорее, черепок, и в интерьер не очень вписывалась. Начитавшись статей по реставрации, я решила привести её в порядок. Но вовремя остановиться — это точно не мой талант. Тарелка стала почти как новая. Мне потом сказали: верни, как было!

Расскажите, как ресторан вашим детям?

В апреле они прилетали на каникулы в Екатеринбург – и мы отправились в ресторан. Дети прошлись там с инспекцией, посмотрели где стоит-висит всё то, что они помогали выбирать и везти. У них особенное чувство вовлеченности, потому что я много работала, они видели, как проект развивается и ждали результат, может быть даже больше, чем я. А может, они ждали, когда это всё уже закончится. Ресторан им очень понравился, а пицца с читос у нас теперь в семейном хит-листе.

Один семейный ресторан вы уже реализовали, не хочется продолжить эту историю?

Сейчас я работаю над рестораном Carbonara. Мы сделали новый банкетный зал «Библиотека», а скоро возьмёмся за основной. Поэтому до конца этого года занятие у меня точно есть. И совершенно точно хочется развиваться в этом направлении. Поскольку я пришла в профессию достаточно поздно, у меня пока всё вызывает безумный восторг. Всё, кроме проектирования туалетов... Особенно нравится работать с тканью и аксессуарами, хотя в этом еще предстоит совершенствоваться.