Внимание, ваша культура готова к обновлению. Загрузите, пожалуйста, данные и немного подождите

Марина Алвитр, куратор, арт-дилер

Поскольку современное искусство идет по пути постоянного расширения техник, оно быстрее откликается и на новые технологические исследования. В конце прошлого года в «ДК Громов» прошла выставка Offline/Online, на которой посетителям предлагалось несколько виртуальных экспериментов. Например, в совершенно пустой комнате человек, используя VR-технологию, мог прогуляться по залам виртуального музея. Организаторы проекта тогда увидели, что для некоторых посетителей взаимодействие с виртуальным опытом оказалось непростой задачей, кому-то даже было страшно надеть VR-очки. Мне сложно говорить, как обстоят дела с погружением в виртуальную культуру, скажем, в США, но в России, однозначно, у многих людей это пока вызывает большие трудности. В любом случае процесс виртуализации культуры уже не остановить, просто где-то он идет быстрее. Все больше галерей запускают собственные виртуальные платформы с online-выставками. Даже знаменитая Art Basel в этом году впервые пройдет не в привычном физическом пространстве, а в виртуальном.

Но новая культура вряд ли полностью вытеснит привычную, ведь искусство не работает по принципу «или-или», а скорее «больше, еще больше». Пожалуйста, приходите и смотрите своего любимого Рембрандта в музей, а потом не забудьте погрузиться в виртуальную экскурсию, которая еще больше разнообразит ваш опыт. У физического и виртуального в этом смысле разные цели: человек идет в классические культурные институции за сложной эстетической информацией, которую можно найти только при взаимодействии с подлинником. А мотив использования виртуального погружения обусловлен другими мотивами — желанием узнать, как выглядят работы любимого автора. По словам Марка Куинна, искусство — это опыт, который нельзя загрузить. Это полемика не о «вместо», а «вместе»
— одно не исключает другого. Это все равно, что выбирать между грушей и яблоком, можно ведь съесть оба, не так ли?

Говоря о новой виртуальной культуре, важно предупредить и о том, что в будущем изменятся базовые понятия грамотности — вот к чему действительно стоит начинать готовить своих детей. Ведь все те технологии, о которых сегодня мы говорим как о чем-то сложном и недоступном, через несколько лет войдут в список стандартной грамотности, как сегодня, например, умение пользоваться мессенджерами. Детей не просто нельзя ограничивать в доступе к технологиям, а уже скорее бессмысленно.

Да, сами технологии еще не готовы к тому, чтобы полностью заменить нам физический мир в полном его объеме и многообразии. Пока еще между реальным и виртуальным восприятием существует большой зазор. И чем меньше он будет становиться, тем больше будет online-посетителей виртуальных театров, музеев и даже баров. Но до тех пор, пока человек остается существом физическим и материальным, никуда он от физического мира не денется.

Тамара Бортникова, Директор Екатеринбургского цирка

Если говорить в широком смысле, то культура — это совокупность знаний, результатов творческой деятельности человека, то есть всего то, что было им создано. Поэтому закономерность очень простая — меняются люди и культура изменяется вместе с ними. Диджитализация, которая происходит сейчас, уводит человека от погружения в искусство по принципу «глаза в глаза». В прошлом году я впервые привела своего сына в Эрмитаж, на выходе тогда стояли точки, где с помощью VR-технологии любой желающий мог окунуться в историю создания музея от основания и до современности. Несмотря на то, что он прошел по многим залам Эрмитажа, именно виртуальную историческую экскурсию мой сын запомнил больше всего. Почему так происходит? Мы сами перестали формировать у подрастающего поколения любовь к офлайн-культуре. Дети, существа с гибкой психологией, тут же заполнили эту пустоту, выбрав онлайн мир. Гораздо ведь проще дать ребенку в руки телефон, оставив его с ним, - он точно будет увлечен. Темп жизни ускорился до сумасшедших пределов, и мы, взрослые, слишком сильно закрутились в своих делах и детям уделяем время по остаточному принципу. Получается, что у подрастающего поколения даже нет выбора — только виртуальная реальность, куда он шаг за шагом уходит все дальше. Откуда у таких детей возникнет желание пойти в цирк, театр, музей, филармонию, если они там никогда не были?

Виртуальный мир — только часть общего

И тем не менее я не готова говорить, что виртуализация реальности — это обязательно плохо, потому что новые технологии стали важной частью жизни. Диджитализация может быть включена в реальную культуру, но не замещать ее — от такого расклада выиграют абсолютно все участники. Наш цирк уже разрабатывает запуск VR-проекта для ближайшей премьеры. Гости смогут сами на несколько минут стать участниками представления, например, подняться вместе с гимнастом под купол цирка или пройтись по канату. Виртуальная реальность — это новая краска в уже созданном классическом шоу, лишь один из фрагментов общего пазла.   

В цирковом искусстве, в физическом, вообще нет ничего искусственного — ты либо делаешь трюк, либо падаешь. Наш мир не терпит фальши. Цирк — это искусство индивидуального мастерства, у каждого артиста свой почерк. Именно поэтому физическому цирку будет крайне тяжело перейти в новую реальность, виртуальную. Голограммы, проекции — все это отличное дополнение к мастеру, не более. В центре циркового искусства только реальный человек со своими безграничными возможностями, талантом и самоотдачей, порой, на грани риска для жизни.

Хорошо животным — хорошо цирку

Цирк без животных — большое заблуждение, как и то, что во многих странах Запада подобные новшества утверждается на законодательном уровне. Нельзя в один момент взять и выбросить зверей из цирка — это убийство отрасли, и сейчас многие страны уже понимают это, потому что их шоу стали невостребованными публикой. Вся польза от повышенного внимания к этому вопросу заключается в том, что мы стали больше знать о существовании в цирке гуманной дрессуры, а также увеличился контроль над условиями содержания животных — это большой плюс.

Шпагат от робота никому не интересен

Артист цирка — профессия будущего. Когда из тысячи людей только один может сделать сальто, он всегда будет востребованным на рынке труда в сфере развлечения. Чтобы вы понимали, в Государственном училище циркового и эстрадного искусства в Москве на одном курсе обучается только двенадцать человек. А к концу остается, может быть, восемь. Вот сколько вы сами знаете людей, которые могут ходить по канату? Скорее всего, ноль. А сколько ваших знакомых разбираются в современных технологиях? Вот именно, их гораздо больше. Наверное, роботы и искусственный интеллект когда-нибудь появятся в цирке, но как развлечение в фойе, а не на манеже. Вам вряд ли будет интересен шпагат от робота, ведь так? Нас захватывает шоу, когда человек испытывает свое тело на прочность, а не технологии.

Главное — не перемудрить с экспериментами

Создание успешного шоу, интересного зрителям любого возраста – это филигранная работа режиссеров, артистов, художников, продюсеров. На дорогостоящие эксперименты, пусть и с новыми технологиями, решаться не все и не скоро, поскольку успех после этого совсем не гарантирован. Сегодня зрители, приходя в цирк, ожидают от нас классического доброго шоу, которое будет понятно и ребенку, и взрослому, которое позволит отвлечься от повседневных забот. Люди приходят к нам всей семьей для народного праздника. Если перемудрить с экспериментами — мы получим пустой зал.

Никита Корытин, Директор ЕМИИ

Сегодня мы можем наблюдать абсолютно новую когнитивную парадигму. Сейчас человек меньше всего готов к тому, чтобы взаимодействовать с физической реальностью, — каждый из нас окружен симулякрами. С этим связано огромное количество не самых приятных последствий. Симулякр — некий образ действительности, который может быть очень далеким от первоисточника. Новая, виртуальная реальность приближает к нам все то, что до сих пор было очень далеким и недоступным. Например, у меня когда-то в жизни была мечта побывать на фестивале Burning Man. Но сейчас я уже и так знаю, как там классно, потому что посмотрел кучу трансляций, роликов в интернете, и сама мечта слегка ослабла. Online-мир способен очень быстро удовлетворить наши базовые цепочки желаний (интерес — поиск — понимание — ответ), цепь стала короче, мы находим все необходимое практически мгновенно. От этого и рождается зависимость внутри нас самих. А она в свою очередь породила огромные корпорации, которые сегодня загружают в наш разум готовый контент, способный нас полностью обездвижить.

Теперь музеи — это место реабилитации

Мы оказались в совершенно новом разломе — я это ощущаю на себе, по свойствам собственной психики и познания. Также это отлично видно на примере моих детей. Сейчас им 13 и 15 лет, и, хотя смартфоны у них появились только полтора года назад, они становятся другими людьми. До постоянного доступа к виртуальной реальности у детей был понятный распорядок дня, они лучше справлялись с задачами, которые ставила перед ними действительность, и были готовы обращать внимание именно на обычный мир — чтобы сделать уроки, сходить на тренировку. Технологии все это разрушили. Я считаю большой ошибкой покупку смартфонов для своих детей.

Конечно, подрастающему поколению легче воспринимать информацию через современные технологии. Экспонаты классических музеев в голове ребенка могут превратиться из каши в нечто прекрасное лишь в случае, если уже был опыт общения с чем-то похожим. Любой стимул становится понятным, только когда он ложится на определенную матрицу. Конечно, для неподготовленного ребенка прийти в Эрмитаж — это огромный стресс, как и для многих взрослых. Искусство — это не досуг, а важная система развития наших познавательных возможностей.  

А еще музеи превратились в настоящие терапевтические станции. В таких пространствах современный человек вспоминает, что такое сосредоточенное внимание. Поэтому лично я всеми силами стараюсь сохранить в ЕМИИ практики очного взаимодействия с чем-то живым и настоящим: мы проводим экскурсии, организуем лектории. Поспорю с теми, кто считает, что таким образом проявляется ригидность, неподатливость перед современными технологиями.

Классики не рисовали для смартфонов

Помню, как семь лет назад был заявлен тренд: все говорили о том, что музеи должны быть широко представлены в виртуальном пространстве, такого контента должно быть больше, ведь классические музеи — это пыльные склады. Вместе с другими директорами я ездил на стажировку в США, чтобы посмотреть, как в этой стране внедряют современные технологии при своих бюджетах. Уже тогда у меня было убеждение, что художественный музей и онлайн-проекции — это вещи несовместимые. Виртуальное может существовать отдельно — на сайтах, в виде дополненной реальности, но оно не должно заполнять музейное пространство. Люди, которые работали с изображением 100-300 лет назад, не предполагали виртуального взаимодействиями со своими произведениями. Все картины и скульптуры, которые сейчас находятся в музеях, были созданы исключительно для того, чтобы быть здесь и сейчас — в физической институции. Посмотрите на примеры знаменитых мировых музеев, которые имеют достаточно контента для выставок. Разве они убирают шедевр со стены, чтобы повесить вместо него тачскрин? Но важно отметить, что все это не относится к музеям историческим и краеведческим. У них ограниченное количество экспонатуры — с помощью VR-технологий они один кусок старого корабля могут превратить в увлекательнейшую историю. Это их праздник.

Без реального жить нереально

Все развивается циклично, особенно история культуры. На этот процесс влияет такое огромное количество внешних факторов, что его можно сравнить со случайностью. На протяжении всей истории мы видим постоянные колебания от декоративного к классическому — вечное противостояние классицизма и барокко, только в измененных формах. Это раскачивание и придает движение человеческой цивилизации. Технологический бум, которым увлеклись все, скорее всего, вызвал движения к одной крайности, от которой потом маятник качнется в другую сторону. Пресыщение одним всегда рождает потребность в ином. Нам стоит ждать нового тренда: «Верните живой звук, вздохи дирижера и настоящие картины!» Мир сложный, как, к счастью и сам человек, поэтому культура многогранна. Я не могу представить лишь один виртуальный поток информации. Внутренний мир человека воспротивится ему, когда поймет, что без реальности жить нереально.