@berezgova.alena

Вы создаете очень дорогие проекты. В этом смысле – творчество и бизнес: как вы сочетаете эти две ипостаси в работе?

У меня в портфолио есть очень разные проекты. Работу  в Horeca я начинала с реновации небольших задач, номер, столовая. Кто-то откажется, не самые интересные задачи с точки зрения бизнеса. С большим бюджетом работать легче, чем с маленьким. Дизайнеры тоже предприниматели, но если ты именно художник-проектировщик, много рисуешь, можно развернуться в творческом порыве. Никогда не было так, чтобы я искренне включилась своим творчеством и не получила выгоду. Она может быть не прямой, но все, что художник делает искренне и с душой, всегда приносит ему хлеб. Кстати, никогда не просите художника подарить вам его работу, купите. У меня есть лекция «Карман времени», где я подробно рассказываю свой опыт работы и мою теорию «экономики дарения». Художник и ремесленник может, конечно, подарить свою работу вам, по своему искреннему желанию, у нее будет сильная поддерживающая энергетика. Но если вы покупаете работу художника, ремесленника, заказываете у него работы, даете ему поддержку, его Ангел-хранитель начинает вам помогать. Я это точно знаю, отработано и опробовано не раз. Так я начинаю во всех своих проектах в регионах.

Как вы относитесь к дизайнерам, которые делают только то, что им скажет заказчик?

Тут давайте без иллюзий, мы работаем в рамках Технического задания и делаем проект заказчика. По-другому это просто вымысел в художественных романах, подчеркиваю, вымысел. Я не раз приходила в проект после того, как проектировщики не могли понять и услышать заказчика. Проектирование – это подряд, подряд – это сфера услуг. Безграмотность в этих понятиях доводит до судов. Никому не порекомендую. Другой вопрос, как формируется ТЗ. Вот тут и надо проявлять все свои способности, характер и предлагать все свои идеи. У меня идей на 10 проектов вперед, если не больше. Их надо зарисовывать, генерить, собирать в подборках, всегда что-то да пригодится. В проекты моего уровня проектировщики не с улицы приходят, нам уже выразили доверие, пригласив в проект. Мы нравимся как специалисты, значит с первой встречи надо работать, вдумчиво и внимательно слушать и задавать наводящие вопросы. Если на бумаге зафиксированы все пожелания и ограничения, заказчик будет готов к восприятию ваших идей. По моему опыту совместная доработка первоначальной идеи всегда лучше и лучше. Я умею увлекать в мир творчества, заражать им.

Концепт пивного ресторана в ОКН Дом Грабинского г. Торжок

А должен ли дизайнер сегодня развивать свой личный бренд?

Да и еще раз да! Например, интервью в вашем журнале очень полезно для развития личного бренда. Спасибо за интерес к моему творчеству и приглашение дать интервью. Даже если зарабатываемся, надо регулярно продвигать личный бренд. Но я все равно на первое место поставлю профессиональную честь, ее можно продать один раз. Никакой силы личный бренд не вытянет из пропасти профессиональных преступлений. Например, варварской работы с культурным наследием нашей страны, когда сносят уникальные памятники и строят совершенно другие строения, для примера – отель Брынцалова в парке «Ривьера», мы потеряли уникальный памятник зарождения Сочи, дачу Хлудова. Администрация судилась 12 лет, ничего не смогли сделать, да и что сделаешь, если они ее снесли полностью в одну ночь. Автор проекта этого отеля –соучастник этого преступления.

Когда 13 лет назад я как субподрядчик попала в европейский проект отеля, мы были единственными. Ни одного подрядчика, ни одного субчика, поставщика из России, кроме нас. Даже представить себе это трудно сейчас. За эти годы выросли сильные проектировщики и – ура! – поставщики тоже. Сейчас в моих проектах только один генподрядчик из Сербии, все. С поставщиками буквально по установке заказчиков работаем: «Хочу только со своими». В разумных пределах, конечно, чего-то просто нет пока у нас. Я, конечно, вижу разные проекты. Например, я была в Стамбуле в прошлом году, там встречалась с дизайнерами, смотрела их работы. Чтобы вы понимали, предыдущий раз я была 24 года назад и была в восторге от Стамбула, торговых центров, отелей. Сидела я на этой встрече, и одна только мысль крутилась в голове: «А что вы делали эти 24 года?». Уверенно заявляю российские дизайнеры сильнее и очень далеко продвинулись за эти годы. Некоторым заказчикам просто невозможно угодить, у всех в портфолио есть такие. Вот они по-прежнему уверяют, что у нас никто ничего не умеет делать. Только каждый из проектировщиков знает, чем заканчивается найм иностранных бюро и как команды генподрядчика своими силами доделывают рабочую документацию в проектах иностранных гениев.

Помимо этого, есть ли еще больные темы в дизайн-сообществе?

Разобщенное у нас сообщество. Я, однажды столкнувшись с сообществом археологов, поняла, вот кто сообща горы перевернуть может, мое им уважение. Нам есть чему у них поучиться. Могу сказать, что волнует меня. Мы очень сильно тормозим в трендах, вы не зря задали вопрос о требованиях заказчиков и их слепому следованию. Стиль, который понял и полюбил обыватель, уже не моден лет 7 минимум. Учиться надо. У нас очень долгая профессия, если мы сможем оставаться современниками. Моя личная цель в «жизни», в любом возрасте суметь оставаться современником. Учиться и учить. Гуманитарные знания приобретают ценность, только когда ты их отдаешь. Сейчас появились просветительские проекты, но нам как профессионалам надо быть впереди них. Проекты, которые мы проектируем, долгие, нам надо иметь долгий взгляд, уметь предвидеть, а это, скорее, знать, просто знать. Все повторяется.

А вообще существует ли в дизайне понятие моды? Ориентируетесь ли вы на тренды или предпочитаете абсолютно авторский полет мысли?

Я тут недавно вычитала в книге Генри Петроски «Успех через провал. Парадокс дизайна», что даже у технологических катастроф есть свои циклы. А потом в моей любимой Кабардино-Балкарии, моя родина, в высокогорном городе Тырныауз сошли три волны ужасающей сели. Мой отец принимал участие в восстановлении города после трагических событий 2000 года. Он у меня заслуженный дорожник России, специалист по мостам. Буквально в марте мы вспоминали, 25 лет прошло, ровно. Как известно, цикл трендов 24-30 лет. Я до сих пор ношу эту пугающую меня мысль в голове. Фраза «Все повторяется» – не художественный оборот речи. Лоток выстоял, защитил город, хоть и пострадал. Генри Петроски предполагает, что в 2030 году будет крушение чего-то колоссального, известного проекта из-за ошибок в просчетах действия времени на объект. Я неслучайно подчеркнула, что дизайн – это прежде всего высокотехнологичное проектирование, мы тоже все в ответе не только за комфорт, но и за жизни людей. В техническом задании я всегда ставлю вопрос предпочтений по стилю. Но самый важный вопрос – «Чего не должно быть в проекте?» Я мастер эклектики, смешения стилей, мне очень нравится создавать интерьеры, собранные временем. Российские проектировщики исторически большие мастера эклектики.

Учитывая, что понятие дизайна в России появилось относительно недавно в историческом срезе, можно ли говорить о какой-то русской идентичности?

Первые школы дизайна появились во Флоренции в 1563 году. Торговцы стали банкирами, у банкиров появились деньги на роскошь. Распространение дизайна интерьеров – это один из признаков возрождения, во все времена. Так и наши купцы развивали промышленность, влияли даже на геополитику, как семья Хлудовых. Именно они задумали стратегию и лишили Англию монополии на производство хлопчатобумажных тканей. Они помогали югу в Американской гражданской войне, они уговорили царя идти в Узбекистан и сделать его новым хлопковым центром. А мы не сберегли их наследие в Сочи. Я сейчас веду проект возрождения Усадьбы Елисеевых в Белогорке. Коммунисты первыми истребили зажиточных крестьян и купцов – выходцев из крестьян. Елисеев-старший за 30 лет жизни выкупил всю свою семью и стал миллионером. Логистическому флоту Елисеевых, который попадает под санкции Первой мировой войны, завидовали даже представители царской семьи. Елисеевы у французов за предоплату скупали предстоящие урожаи, разливали на своих складах во Франции и продавали уже свое вино по всей Европе. Успешная торговля на мировом уровне помогла

организовать свое банковское дело, так началась их история любви к роскоши. Коллекцию Родена, которой гордятся наши музеи, начали привозить Елисеевы. Они сделали розничную торговлю искусством, они организовали первые доставки по заказу. У нас океан для изучения своей идентичности. Мы 70 лет жили без корней, это не значит, что их нельзя снова отрастить. Они, как черенок, стояли в сиропе социализма, сейчас, погружаясь в почву, время изучать и вернуть себе себя. Прочитала недавно в книге о моде: «Только русские понимали толк в роскоши, когда она в моде» (Диана Вриланд редактор Harper’s Bazaar и Vogue). Мы только-только преодолели рубеж первой ассоциации – это матрешки, кокошники, петушки. Буквально поток дурной сказочности пережили, в принципе понятно почему, кроме русских сказок 70 лет ничего и не знали. Профессионалы идут в глубину и работают
на уровне третьей-четвертой ассоциации.

Вы в том числе занимаетесь реставрацией, и тема сохранения памятников архитектуры достаточно больная для России, почему у нас их остается все меньше и можно ли решить проблему сноса?

Это моя боль. Во-первых, не все имеют статус, по закону строение возраста более 45 лет может получить статус охраны. На него надо подать, общественники города должны учиться у нижегородцев, они буквально совершили чудо на своей старинной улочке Короленко. Семь лет назад я с экскурсоводом лазила по руинам, и какой восторг смотреть на улицу сегодня, просто песня. Общественникам удалось развернуть внимание губернатора. Памятники архитектуры расположены в самых дорогих районах наших городов, это лакомый кусок для инвесторов. Если город теряет статус исторического, начинается вакханалия. Первый список исторических городов был определен в 1970 году, 115 городов. Список пересматривали в 1990-м, 2002-м, 2010-м и 2023-м… Москва, Великий Новгород, Псков, Калининград, Рыбинск, Муром, Нижний Новгород и еще несколько десятков не остались в этом списке, сейчас в нем 45 городов. Спросите, почему? Неинтересны с точки зрения привлечения инвестиций, инвестициям надо копать и строить. Исторический город – сплошная красная линия, именно она пока защищает Петербург. Да, я знаю, как трудно проходят согласования, я знаю пример Китая, который все сносит и слоями строит и строит новое. Но если мы наконец задумались над поиском своей идентичности, нам надо сначала сохранить то, что осталось. Яркий пример возрождения туристического потенциала города – это Дербент, исторический статус ему не помешал. Строятся спортивные и туристические комплексы, канатные дороги, набережные благоустраиваются. Просто есть поддержка мецената и административный ресурс. Я была в нем с очень большим перерывом и буквально скучаю теперь, хочется возвращаться, как там хорошо теперь. У команды города Дербент надо перенимать опыт. В Москве мне нравится пример Культурно-просветительского центра «Зотов». В нагрузку к интересной девелоперу земле вручили здание бывшего хлебозавода, с заданием сделать общественный центр культуры. Да, сэкономили на всем, на чем могли, акустики нет от слова совсем, но пространство уже стало центром притяжения, молодежь буквально стекается со всего района. Есть место для встреч и общения, книжный магазин, лекторий, мастерские, выставки. За такой подход к сохранению я готова стоя хлопать городским властям.

У государства нет денег, значит надо распределять оставшиеся памятники и нагружать ими застройщиков. Хочешь строить и продавать в центре города, бери на себя конкретные обязанности. В таких местах буквально образуется энергетическая воронка, молодежь, креативные арендаторы, максимальная привлекательность места, безопасность района возрастают в разы. В книге «Счастливый город» Монтгомери приводится пример работы мэра города Боготы, напомню, что это Колумбия. Самый неблагополучный и даже криминальный район города можно изменить красивым проектом культурно-просветительского центра с библиотекой. Это моя профессиональная мечта, проектировать культурно-просветительские центры.

Правда ли, что девелоперы сегодня не просто строят жилье, а создают новый образ жизни? И если да, то почему у нас до сих пор появляются форматы квартир мини-студий?

Архитектура тоталитарна, это должен понимать каждый архитектор, от нее невозможно спрятаться в городе, а она порой откровенно страшная. О соразмерности человеку давно забыли, погоня за деньгами как развивает, так и убивает архитектуру. Но и в этой лавине пугающей архитектуры есть позитивные моменты, уже невозможно продать, не создав комфортную среду вокруг недвижимости. Только вдумайтесь, это словосочетание стало нормой, я искренне радуюсь этому. Дворы и прилегающие территории все прекраснее. О качестве строительства. У нас сейчас планируют ввести правки в закон о тишине, только начать надо с требований к строительству. Нельзя трубить о пугающем падении демографии и штрафовать людей за стоны и звуки секса. Давайте создавать проекты, в которых хочется с большим удовольствием делать новых людей. А то штрафы скоро платить некому станет, как и налоги с пенсиями. Можно, конечно, привести в пример штрафы Швейцарии за гавканье собак и смыв унитаза после 22:00, но давате честно спросим себя, вы так хотите жить в 21-м веке? Для чего вообще все инновации и технологии, чтобы успокаивать все маразмы стареющей нации? У страны есть будущее, если она живет для всех слоев населения, уделяя особенное внимание молодежи. Если девелопер начнет думать, как создатель, он начнет созидать, пока это работа для заработка. Причем движение это идет из регионов, одно из доказательств децентрализации, и она нам очень нужна.

Как вы считаете, у нас в России есть единый архитектурный код?

Недавно гуляли с детьми в Кремле и рассуждали, вот пригласили итальянцев в России строить, но ведь очевидно, что они не строили нам здесь Италию, снимаю шляпу перед зодчими. Почему иностранцы в давние времена считали наш код, а мы все ищем и спорим? Каждый керамический горшок, найденый археологами, женские украшения, нарядные пуговицы, сад наших бабушек часть культурного кода. А учитывая разнообразие национальностей в нашей стране наш культурный код – самый уникальный код в мире. Мы живем бок о бок столетиями, говорим на разных языках, свободно изучаем их в школах, читаем друг другу национальные сказки, скупаем и с большим удовольствием пользуемся национальной посудой, текстилем, коврами. Борщ и щи любим так же как харчо и шурпу. За хичинами или сибирскими ягодами готовы проехать тысячи километров, плаваем с китами, покоряем вершины, сплавляемся и дрейфуем на льдинах. Вроде жить мы научились понемногу, так давайте строить высокотехнологичную, комфортную и эстетически приятную человеку архитектуру, другая нам не нужна.