Историк моды Анатоль Вовк пишет книгу о придворных костюмированных балах на национальную тему, и мы первые, с кем он поделился некоторыми своими открытиями. Наш разговор – о разнообразии одежды и ювелирных изделий того времени, всплеске интереса к русской культуре и его отражении в моде.

Вы сразу обозначили тему интервью и попросили не задавать вопросов о вашей жизни. Почему?
В интервью я стараюсь не говорить о себе, а рассказывать о том, что мне интересно, и что знаю. Я много работаю с первоисточниками, а также общаюсь с людьми, которые были свидетелями важных событий, входили в круг общения таких личностей, как Клод Монтана, Тьерри Мюглер, Кензо Такада, Эльза Скиапарелли и Габриэль Шанель. У меня есть друзья, которые видели, как создавалась мода прошлого, какими великие кутюрье были в обычной жизни. Я приятельствую со многими из тех, кто вершит судьбы моды и сегодня: Маноло Бланик, Стивен Джонс, Россела Джардини, проработавшая в Moschino с 1994 по 2013 год и Хосе Энрике Онья Сельфа (креативный директор LOEWE с 2000 по 2007 год). Публично вещать о развитии моды и закономерностях ее формирования мне кажется гораздо интереснее, чем углубляться в автобиографию.
И все-таки хочу спросить, как началось ваше увлечение историей моды?
Меня всегда привлекало искусство, потому что именно оно лежит в основе моды. Вот, например, архитектура, как это ни странно, занимает центральное место в процессе эволюции моды. От большого стиля зависит то, как будет выглядеть костюм, который всегда подстраивается под окружающую среду.
С моей точки зрения, ампир XIX века – один из самых утонченных из когда-либо существовавших художественных стилей. Женский костюм того времени точно повторяет архитектурные формы. Так, наряды Наташи Ростовой из «Войны и мира» Льва Толстого можно сопоставить с колонной периода Первой империи: высокая линия талии её муслиновых или хлопковых платьев пропорционально соответствует капителям и ордерам начала 1800-х гг.. То, что армия Наполеона видела в военных походах, внедрялось в предметный мир сначала Франции, а затем и других европейских стран. Нижние борты женских платьев украшались вышитыми пальметтами – символами египетского похода Бонапарта 1799 года. Модными стали мотивы стилизованных колосьев и стрел. Придворный ювелир Nitôt et fils активно использовал их в своих украшениях. Самое удивительное, что бриллиантовые стрелы оставались в моде и в нашей стране вплоть до революции.
Фото участников бала 1903 года, супруги Щербатовы (ЦГАКФФД СПб)
На данный момент вас интересует период дореволюционной моды в России?
Неправильно рассматривать костюмированные балы явлением моды. Это феномен социально-культурной жизни дореволюционного общества, сопряженный с обязательным переодеванием и ярким преображением. Как раз об этом я и мой соавтор, являющийся большим специалистом эпохи, имя которого я открою позже, пишем в книге «Русский Бал: Костюмы и Драгоценности».
Что стало вдохновением для портных при построении маскарадных костюмов на национальную тему? Как выглядели эскизы боярских кафтанов и сарафанов боярышень? Как великосветские балы помогали старинным народным промыслам? В ходе кропотливого поиска информации в десятках архивах в стране и за рубежом нам удалось установить многое из того, что до сих пор никому не было известно – от оттенков тканей до количества камней в ювелирных украшениях Романовых и их окружения.
Детали важны. Костюмы как дам, так и кавалеров всегда продумывали до мелочей, включая даже… декор пуговиц! Фурнитуру, кстати сказать, производили в многочисленных мастерских императорского Петербурга. Однажды я увидел на одной из площадок в интернете объявление о продаже набора позолоченных пуговиц. Хозяин не имел понятия о том, чем владеет и скромно окрестил их «желтыми пуговицами с неизвестным символом». Мне с первого взгляда было ясно, что это позолоченные ливрейные пуговицы с гербом князей Юсуповых. Они продавались за смешные для такой находки пять тысяч рублей! Так моя личная коллекция пополнилась замечательными аксессуарами начала прошлого столетия. Я не планирую их пришивать на костюм или пальто. В будущем я обязательно передам юсуповские пуговицы в какой-нибудь музей. Возможно, так же, как одна екатеринбурженка подарила Музею резного камня кулоны фирмы Фаберже, доставшиеся ей от родственника.
В глобальном смысле, чему посвящено ваше исследование?
Мы говорим не только о знаменитых балах в Зимнем дворце 11 и 13 февраля 1903 года, но и о других костюмированных торжествах при дворе последних русских императоров. О некоторых, как оказалось, не знают даже самые опытные исследователи. В процессе работы мы нашли контакты внучки Феликса Юсупова и пообщались с ней. Она любезно предоставила нам фотографии предков в маскарадных костюмах для первой публикации. Мы связывались и с крупнейшими коллекционерами драгоценностей Романовых. Они тоже с радостью поделились иллюстрациями для нашей книги. Сердечные ответы на новости о подготовке издания «Русский бал: Костюмы и Драгоценности» поступали от королевской семьи Карагеоргиевичей, фирмы Cartier, Йельского университета, Президентской библиотеки Грузии, Музея Исламских искусств Малайзии и многих других художественных галерей и аукционных домов по всему миру.
Невероятно приятно, что моё изначальное стремление заново открыть забытые страницы триумфа русской национальной культуры нашло такую колоссальную поддержку за границей. Тогда как в кое-каких петербургских архивах фотодокументов пришлось буквально выбивать необходимые иллюстрации на протяжение целого года! Никогда не пойму логику некоторых наших чиновников: одно дело, если бы я просил сделать что-то бесплатно, а другое — принести в богом забытое учреждение сумму, равную десяти прожиточным минимумам, и столкнуться с полным равнодушием руководства. Причем как к теме моего, безусловно, актуального и нужного исследования, так и к исполнению своих прямых обязанностей. Но осознание важности будущей книги помогает нам с соавтором преодолевать любые преграды.
Император Николай II и императрица Александра Федоровна (ГА РФ)
Вам удалось открыть новые имена того периода? Кто создавал тогда моду?
Непросто поверить, но в Петербурге времени правления Николая Второго работало множество востребованных модных домов и ателье. Начиная с поставщика императорского двора Августа Бризака, квартировавшего на Малой Конюшенной, 8, и заканчивая Анной Гиндус и Ольгой Булбенковой, снискавшими славу на изготовлении придворных сарафанов со шлейфами. Книга воздаст дань памяти множеству имен, о которых широкая аудитория прежде не слышала. Хочу отдельно упомянуть такую портниху, как мадам Блоске. Вы будете первыми, кто упомянет владелицу некогда видной мастерской на Екатерининском канале.
Несколько лет назад на торги попала семейная коллекция дореволюционных платьев. На внутренней стороне одного из них, на пояске-сантюре, было написано «Madame Bloské, Екатерининский канал». Мне не терпится презентовать книгу исследователям костюма, которые почерпнут о Блоске совершенно новые и неожиданные факты.
Когда речь заходит о дореволюционной моде, все вспоминают лишь Надежду Петровну Ламанову. Вы знаете, после глубокого изучения эпохи, у меня к ней особое отношение. Кроме Ламановой в стране было немало талантливых людей, а порой — еще более талантливых, чем она. Тем не менее исследователи Ламановой называют её самой известной портнихой императорской России. Возможно для них, это и так, но стоит уточнить, что помимо неё до 1917 года действовало множество успешных домов моды. Ламановский дом — лишь один в ряду многих, одевавших как императорскую фамилию, так и аристократов, купцов, зажиточных горожан. Но он никогда не был «главным»!
Мода отражает состояние общества. Что вы можете сказать о настроениях в обществе в тот период?
В те времена наблюдался настоящий всплеск интереса к русской культуре. Это проявлялось во всём: в печатной продукции, оформлении афиш и постеров, в поздравительных открытках... Особенно ярко интерес к национальному прошлому выражался в развитии промыслов, например, золотного шитья: торжокской, московской, нижегородской, городецкой вышивки.
Балы 11 и 13 февраля 1903 года стали своеобразным катализатором этого оживления. Гости явились в Зимний дворец в костюмах допетровской эпохи — нарядах, современных царю Алексею Михайловичу. И даже если кто-то отклонялся от дресс-кода и выбирал платье совершенно другого периода русской истории, хозяева и гости придворного маскарада в той или иной мере подчеркивали принадлежность к национальной культуре.
Интерес к осмыслению прошлого был настолько мощным, что даже великие княгини и великие князья в какой-то момент предпочитали одеваться у портных в России, а не за границей. Хотя, конечно, кто-то из Романовых сохранял глубокую преданность иностранным модным домам. Например, Пуаре, сестрам Калло, Редферну. Но всё же отечественная аристократия в большинстве своем одевалась в столичном Петербурге. Когда мы анализируем финансовую документацию Романовых, то понимаем, что до определенной поры бóльшую часть одежды они покупали за рубежом, но потом в счетах всё чаще стали мелькать имена столичных портных.
Разнообразие одежды, которая шилась в главном городе империи, поражает. Меня удивило, что существовали специализированные магазины одежды для кормилиц. Там можно было найти платки, жилетки, юбки и кокошники в национальном стиле — всё, что требовалось для этой роли.
А сколько в те годы производилось российских ювелирных изделий! И хотя кажется кажется, что до революции страна тонула в бедности, покупательная способность населения, особенно городского, была весьма высока. Не только женщины, но и мужчины могли позволить себе носить сразу несколько колец с рубинами, сапфирами и изумрудами.
Сегодня мы говорим о многообразии брендов, и я думаю, что это повторение истории. В начале XX века интерес к русской культуре проявлялся в одном виде, сегодня — в другом, в моде сегодняшнего дня.
Гребенчатый кокошник, музей Метрополитен Нью-Йорк
Почему многие мужчины до сих пор стесняются носить украшения, считают это немужественным? Как историк моды, можете ответить на этот вопрос?
Конечно, могу. Власть, установившаяся в октябре 1917 года, поставила всё красивое едва ли не вне закона. Элегантные внешний вид и манера говорить привлекали нежелательное внимание. Мужчины уже не так охотно демонстрировали кольца, опасаясь за свою безопасность. В Советском Союзе существовали особые эстетические установки, и зачастую мода основывалась на дефиците. Ношение нескольких колец можно было воспринять символом капитализма и империализма.
Однако не все хотели следовать этой «моде». Многие аристократы остались в России, сменив родовые фамилии. В Петербурге их называли «бывшими», их всегда можно было опознать по внешности и речи. Такие люди никогда не выглядели модно, но их стиль и благородство всегда вызывали восхищение.
В Петербурге сложился особый стиль, во многом благодаря «бывшим». Даже сейчас можно увидеть элегантно одетых дам в перчаточках и широкополых шляпах с вуалетками. Это осколки былой роскоши.
Какие требования и эталоны красоты были актуальны для женщин того времени?
Требования постоянно менялись, как и сегодня. Хотя в то время не было такого понятия, как тренд или тенденция, существовали «моды», которые постоянно обновлялись. Чем ближе к XX веку, тем стремительнее это происходило.
Моду можно назвать историей о быстротечной сменяемости эфемерных образов, которые должны приносить доход. Она как хитрая девица, которая всегда убеждает вас, что завтра это будет модно, а послезавтра уже неактуально. Какой талант нужно иметь, чтобы заставить стольких людей поверить в эту искусственно созданную историю!
В дореволюционной России почти все городские женщины носили корсеты — особенно те, кто стремился соответствовать «модам». В Петербурге издавна трудились мастера по изготовлению корсетов, лифов и корсажей, а сейчас есть бренды, которые продолжают их традиции.
Дама должна была быть хорошо причесана и днём обязательно носить шляпку. Маникюр, как мы его понимаем сегодня, не существовал. Ногти не красили, ногти стригли. Например, великая княгиня Елизавета Фёдоровна, сестра императрицы Александры Фёдоровны, никому не доверяла свой маникюр, и сама приводила ногти в порядок. Процедура кончалась полировкой замшевой тряпочкой — для блеску.
Приличные дамы не потребляли много косметики, чтобы макияж не выглядел, как театральный грим. И, конечно, требовались аксессуары: банты, зонтики, ридикюли... В память об этом сохранилось огромное количество модных журналов, гравюр, километры кинохроники, запечатлевшей жизнь императора и его окружения, множество великолепных портретов.
Страница из редкого ювелирного альбома второй половины XIX в. (РГИА)
А на что ориентировалась мужская мода?
В начале XIX века Лондон стал законодателем мод, вытеснив с пьедестала Париж. Джордж Браммелл создал течение дендизма, приверженцы которого отказывались от париков, пудры, краски для бровей, румян и яркой одежды. Денди предпочитали носить минимум парфюмерии, считая, что лучший запах — запах чистого тела.
Это был путь в сторону минимализма в мужской моде. Многие считали его освобождением мужского тела, хотя для кого-то такие новшества оборачивались удивлением и даже шоком. Непривычные обувь, брюки и фраки поначалу изумляли, но постепенно стали частью повседневного стиля.
Не обходился мужской гардероб прошлых столетий без аксессуаров. Дореволюционная одежда шилась без пуговиц, которые, как правило, вообще были съёмными. Фурнитуру постоянно меняли по своему вкусу; многие мужчины носили булавки и брошки.
Покрой и качество ткани играли важную роль. Вообще, хороший костюм сразу бросается в глаза. Недавно мне прислали для обзора два костюма от российских брендов. Я ответил, что не стану их надевать, так как они не соответствуют моим представлениям о хорошем костюме. Считаю, что классические мужские брюки должны быть с ширинкой, а пуговицы на пиджаке — с четырьмя отверстиями. Я изложил свое видение и попросил прощение за отрицательный ответ.
Корсажная брошь жены императора Николая I (РНБ)
Скажите, известна ли уже дата выхода вашей книги?
Книга будет опубликована только в следующем году, спустя несколько лет напряженной работы. Это был долгий процесс поиска и синтеза информации. Тема костюмированных балов не нова, но исследована слишком поверхностно. Хочу отметить, что за последние 20 лет не сделано ни единого нового открытия в этой области. Почему-то никто не интересовался подлинными цветами маскарадной одежды на хорошо известных черно-белых снимках Романовых и придворной аристократии. Никто не выяснял, кто шил эти знаковые для национальной культуры наряды и, главное, мало кто задавался вопросом о дальнейшей судьбе утраченных костюмов и драгоценностей.
Мне и моему соавтору удалось найти множество ранее не опубликованных фотографий, в том числе в архивах Свердловской области. Сейчас идут переговоры о предоставлении дополнительных сканов архивных документов для книги, и надеемся, что нам удастся получить их в качестве иллюстраций.
Мы готовим по-настоящему красивый сoffee table book. Издательство пошло на существенные уступки, потому что раньше они не выпускали книг по истории моды такого большого формата. Я никогда не бросаюсь словами. Но выход книги «Русский бал: Костюмы и Драгоценности» должен стать действительно важным событием для моей страны, но также, возможно, и для думающей части всего мира.