Редакция Lifestyle Мода Интервью Beauty Ресторация Пространство
Антон Долин
кинокритик
ЗЕРКАЛО ОБЩЕСТВА

Антон Долин, известный кинокритик, о кино, которое с момента своего появления было отражением социальной действительности, и о том и какой диагноз оно ставит сегодня России.

Первым режиссером в мире и человеком, открывшим Голливуд, был Дэвид Уорк Гриффит. Его самый знаменитый фильм «Рождение нации» должен был установить американскую идентичность

Кино – в большей степени часть общества, чем любой другой вид искусства. Хотя бы потому, что стоит оно гораздо дороже живописи, литературы, музыки и снимается либо с расчетом на аудиторию и ее ответ, либо – что бывает редко - на деньги безумца-мецената. Поэтому кинематограф просто не может позволить себе существовать для десятка ценителей. Он служит социуму со времен ярмарочного периода, когда фильмы считались развлечением и точно не искусством, и неизменно отражает то, что в нем происходит. Касалось это не только капиталистической голливудской модели, но и социалистической советской, где в какой-то момент общество устами власти решило отказаться от условного формализма и экспериментов – «люди не поймут!», - и так закончился авангард в советском кино.

Как считают многие, первым режиссером в мире и человеком, открывшим Голливуд, был Дэвид Уорк Гриффит. Его самый знаменитый фильм «Рождение нации» должен был установить американскую идентичность. При этом там, среди прочего, воспевался Ку-клукс-клан – Гриффит был родом с Юга, Гражданская война была у него в крови. «Рождение нации», хоть и стал блокбастером, уже в 1915 году вызвал возмущение у многих. Ответом им стала «Нетерпимость» того же Гриффита. Это, если хотите, в чистом виде оскаровский формат еще до рождения премии. Фильм состоит из четырех историй, в каждой из которых рассказывается, как униженные и оскорбленные страдают от действий общества и несправедливости тех, в чьих руках власть. Я уверен, если бы Гриффит снял такое кино сегодня, он, конечно, пошел бы на «Оскар». Выходит, связь кино и общества, «Оскара» и политики установилась испокон веков.

Роль «Оскара» - попробовать уместить в одной премии и системе ценностей художественную значимость картины, ее соответствие политическому моменту и некую гуманистическую направленность. Но нам это до сих пор не вполне понятно, ведь Россия в смысле киноиндустрии все еще молодая нация. Россияне начали смотреть первые оскаровские церемонии около 25-ти лет назад и не сразу начали понимать, что вообще происходит: почему побеждает один фильм, а проигрывает другой. Даже сегодня некоторые пребывают в наивной уверенности, что, если фильм признан лучшим, а этому конкретному зрителю он не понравился, значит, у них там все нечестно, и виновата политика. А «Оскар» делает то лучшее, на что способен, в обстоятельствах меняющегося мира и обновленных норм морали.

Мы ругаем плохие, как нам кажется, фильмы словом «политика». А ведь кино вне политики не существует, любая кинокартина – это политический жест. Ведь отказ от политической позиции – тоже позиция. Просто политика в Америке – это часть активной жизни человека, а в России люди участвуют в политике, отстраняясь от нее.

Несмотря на то, что фильмы существуют вместе с политической повесткой, они не могут ничего внедрять в общество, даже если их авторы тешат себя надеждами, будто способны на это. Фильмы только отражают то, что уже происходит. Да, кино помогает, включает человека в активный диалог, открывает новые парадигмы, но ничего глобально не меняет. Особенно тяжело настроить на перемены страну, где большинство сидит у телевизора и пьет яд пропаганды, даже не понимая этого, и лишь немногие принимают усилия, чтобы надеть ботинки, дойти до кинотеатра, купить билет и посмотреть фильм. Я бы сказал даже так: любой человек, который сходил в кино на любой фильм, - более осознанный гражданин, чем тот, который этого не сделал. Пусть это даже поход на «Полицейского с Рублевки» раз в год.

Мы нередко говорим, что фильм «набит трендами», как бы негативно окрашивая это. Давайте уже заменим слово «тренд» на «современность», будем следить не за трендами, а за современностью. Общая проблема в том, что мы живем в стране, у которой неопределенное будущее, – никто из нас точно не знает, что будет даже в конце этого года. Если я вас спрошу – может ли быть у России экономический подъем через полгода? Вы скажете: «Может быть». Я добавлю – а может быть дефолт и полное разорение? Вы подумаете: «Может быть». Тогда я поинтересуюсь, а через год Путин все еще будет президентом и будет популярным? Вы ответите: «Может быть». Мы даже на самые важные вопросы не знаем ответа и готовы ко всему: допустим, завтра отключат интернет и закроют границы. Поэтому россияне не смотрят в будущее и ничего о нем не знают, поэтому же мы не живем в настоящем, потому что в нем находятся ключи к будущему. У нас самые горячие споры в кино – о том, как можно говорить в фильмах про блокаду, и вообще неисторических фильмов снимается гораздо больше, чем исторических,поскольку вторые дороже и сложнее снимать. Слово «современность» мы переделали в некрасивое, заимствованное «тренд», и говорим, что следить и следовать им очень плохо. Действительно, разбираться с прошлым проще – особенно, если ни одного участника тех событий давно нет в живых.

Поделиться