Ты сразу согласилась на должность главного редактора?

Нет, конечно. Хотя я и работала достаточно долгое время в глянце, но в качестве стилиста, а не главреда. Получив предложение, думала еще четыре дня: разложила перед собой все выпуски «Стольника», какие были в доме, и думала — сколько работы. Все вызывало вопросы: с чего начинать, как происходит сборка, почему так выглядят коллажи, что за одиночные макеты с героями. Я вырывала страницы из журнала, переклеивала и пересобирала по-своему. И в процессе пришла к выводу: «Ну, круто, работы много и я могу быть действительно полезной». Так и приняла окончательное решение: я — главный редактор! Даже успела отметить это событие с близкими. На четвертый день позвонила Алексею, генеральному директору, а он сказал: «Ты думаешь, одна претендентка?» и лишь спустя время назначил встречу. У меня все перевернулось, потому что мысленно я уже там работала. Но меня все-таки пригласили.

Каким главным редактором ты себя видела? Брала с кого-то пример?

Да, в воображении был образ идеального руководителя — внимательного к коллегам, понимающего, у кого какие есть способности, умеющего направить и помочь в сложных ситуациях. И откровенно говоря, я думала, что буду очень мягким руководителем, в чем сильно ошибалась. Со временем пришло понимание, что мой внутренний перфекционист легким быть не собирается: могла довольно резко выражать свои мысли, даже кричать. Позже я, конечно, корректировала это в своем поведении.

В DV-PRESS я начинала помощником стилиста, и мне очень помогала Ирина Девяткина, она была моим куратором и многому меня научила. От Марины Архиповой — моего главного редактора в журнале INFASHION (в прошлом WTF) — я взяла особую легкость в работе, смех, эмоции, бесконечный драйв и любовь к тому, что ты делаешь! От Аллы Анацко, шеф-редактора журнала FLACON, переняла постоянную тягу к развитию и жажду новой информации в области моды. Еще у меня был мощный бэкграунд обучения у Алены Долецкой. Помню, как на занятиях нам говорили, что в настоящее время главный редактор прежде всего должен работать, а не бесконечно ходить по мероприятиям. У многих федеральных изданий эта позиция номинальна: глобальных решений человек не принимает, но является лицом журнала, что мне абсолютно чуждо. Ему нужно видеть журнал в целом, выбирать актуальные направления развития, темы, героев. И для меня это важно – быть в процессе от и до. Поэтому я так и не научилась нормально делегировать обязанности. Мне не хотелось печатать десятый год подряд одних и тех же героев, мне нужно было меньше Екатеринбурга и больше мира, не побоюсь этого слова.

Какие ощущения остались после сдачи первого номера? Хотела после этого браться за второй?

С одной стороны, для меня не было ничего необычного в издательской сфере — в DV-PRESS мы сдавали по пять журналов одновременно, также задерживаясь на работе и занимаясь версткой. Удовольствие от создания журнала в качестве главреда начала получать не сразу: было огромное количество нюансов, которые требовали переосмысления, переработки — тогда я чувствовала, что не все делаю так, как хочу, выпускаю не тот журнал, который вижу идеальным.

Впечатления от сдачи были разными каждый месяц — то хотела продолжать, то мечтала уволиться. За три года работы я постоянно трансформировалась. Даже сейчас, когда понимаю, что это мой последний номер, мои ощущения каждый день меняются. Но что точно остается неизменным — желание перестать быть хорошей и удобной для всех. Я научилась выражать свои мысли и делать комментарии корректными.

Как поменялись взгляды на людей за время работы? Во время пандемии у тебя был прямой эфир с Марией Самойлиной, где она сказала, что, по мнению многих, ты самый закрытый редактор.

Я не закрытый редактор, просто не тусовочный. Как правило, все мероприятия приходились на конец месяца, поэтому часто между тусовкой и сдачей журнала в печать (самый важный этап, кстати) предпочитала второе.

Отмечу, что главное, чему я научилась в «Стольнике», — всегда проверять информацию, не верить на слово. И, конечно, очень удивилась, услышав в первый раз мнение о моей закрытости. Это не специально выстроенная история, нет. Я всегда открыта к общению.

Расскажи о самых жестких и самых приятных моментах в «Стольнике»?

Для меня настоящая трагедия, если не получается реализовать задуманное. Алексей (генеральный директор — прим. ред.) называет меня Женщина Драма. Например, трагедией для меня было поставить рекламный макет, который не соответствует стилистике журнала, но мы не смогли убедить в этом рекламодателя. Или ты решил снять Сашу Петрова на пленку, а получилось не очень. Придумал классный проект, а он не «заходит» героям, или ты понимаешь, что вся команда сработала не лучшим образом.

Из приятных моментов — слышать, что у нас классные съемки, интервью с художниками, режиссерами или психологические колонки. Это значит, что наш журнал не только смотрят, но и внимательно читают! Я всегда старалась делиться с командой услышанными положительными отзывами. Негативные, как правило, прорабатывала сама в себе. Хотя могла и высказать что-то на эмоциях.

Есть то, о чем ты пожалела за время работы?

О том, что не настояла в самом начале на некоторых своих решениях и они не осуществились.

Как думаешь, чего сейчас не хватает «Стольнику»?

Денег. Для любого развития необходимо банальное вливание денежных средств в новые талантливые профессиональные кадры. «Стольник» объективно главный журнал нашего города. Но нужно понимать, что, прежде всего, это журнал коммерческий и мы зависим от количества рекламодателей.

Глянец — жив ли он сегодня, какое у него будущее, на твой взгляд?

Конечно, жив! Вы же сейчас читаете новый, юбилейный! номер. Хотя, разумеется, невозможно отрицать, что у него не самые лучшие времена. Для меня принт всегда останется чем-то сакральным: я по-прежнему люблю открыть новый журнал и посмотреть, прочитать интересные мне материалы. Соскучилась по свежим номерам Vogue Italy, Garage Magazine. За многими журналами слежу онлайн, например, за украинским Vogue или Vogue Рortugal. Из федерального глянца, на мой взгляд, по-прежнему успешен Harper`s Bazaar, остальные издания я хотя и просматриваю, но интереса к ним не испытываю. Меня удивляет, когда говорят: «Стало ужасно, читать нечего!» А сам на деле даже не смотрел и не читал, либо не вникал в суть материала, или, еще хуже, повторил чье-то мнение. Это какой-то кич XXI века. Но он веселит!