Приглашенный редактор «Стольника» Татьяна Заводовская поговорила с девушками-адвокатами, которые обладают не только внушительным списком профессиональных достижений, но и внутренним стержнем и осознанием, что жить нужно так, как хочешь ты сам, а не твое окружение. Екатерина Смирнова, адвокат, партнер крупнейшего в России адвокатского бюро, занимающаяся вопросами антимонопольного права и регулированием цифровых рынков, и Наталья Смирнова-Разумовская, адвокат и управляющий партнер адвокатского бюро «7 SAY» – о жизненных и профессиональных принципах и одинокой молодежи.
Начну с главного – темы номера. Что вы вкладываете в понятие «устойчивое развитие»? И как в профессиональной деятельности и повседневной жизни реализуете его принципы?
Екатерина: Устойчивое развитие становится неотъемлемой частью жизни. Если рассуждать о профессиональной сфере, я бы говорила о реализации знаменитых принципов устойчивого развития в бизнесе ESG (environmental — экология, social — социальные вопросы, governance — корпоративное управление). Реализация этих принципов означает, что компания осуществлет бизнес без вреда окружающей среде, с пониманием социальной ответственности и прозрачностью в управлении. Что касается экологии, то, разумеется, мы в юридической сфере не занимаемся каким-то производством и не можем сократить выбросы, тем не менее мы можем ослабить свой негативный след и влияние на окружающую среду. Например, у меня в компании соблюдается строгое правило о нераспечатывании документов – так мы бережем лес. Распечатка документов возможна только в том случае, если их нужно отнести туда, где их принимают исключительно в бумажной версии, например, в органах власти. В моей команде знают – не дай бог мне принести распечатанный документ, если того не требуется.
Еще мы участвуем в разрешении экологических проблем в случае реализации проектов NFT. При создании и выпуске NFT я всегда призываю и платформы, и художников к тому, чтобы сделать digital-искусство безвредным для экологии, чтобы блокчейн, где размещаются арт-работы, не наносил вреда экологии больше, чем приносит пользы в удовлетворении эстетических потребностей.
Если говорить про социальную составляющую, я участвую в публичных выступлениях (провожу рublic talk) на неправовые темы со студентами. Началось это с того, что меня как-то попросили выступить на околоюридическую тему, связанную с дресс-кодом, в МГУ. После лекции ко мне подошло невероятное количество студентов с вопросами, которые не имели отношения ни к праву, ни уж точно к дресс-коду. Они говорили, что не верят в право в России, хотя его, собственно, и изучают, что они пришли в эту сферу по настоянию родителей, а им самим это не особо интересно. Тогда я поняла, что многим молодым людям просто не с кем поговорить, культура обращения к психологу у молодежи в 20 лет еще не сформирована, и что с ними нужно говорить не только об успехе в профессии. В обществе принято показывать безупречно вылизанную картинку в инстаграме, где демонстрируются только самые успешные дела и проекты, а ведь это неправда! Бывают и взлеты, и падения.
Первые паблик-токи мы делали с моими друзьями: например, проводили параллели между журналистикой и адвокатской практикой с Софико Шеварднадзе. Знаете, открылось много интересного! Например, про журналистику ведь тоже говорят, что она умерла: когда нет свободы слова, как быть журналистом? То же самое в нашей сфере: когда дискредитировано право – как быть адвокатом?
И наконец, G - принципы корпоративного управления. Для меня это означает поддержание здоровой обстановки внутри команды, осознанный отказ от токсичности. Токсичность довольно развитая тема среди больших корпоративных компаний, которые склонны к нарциссическому взаимодействию – выдавить лучшее из сотрудника и получить результат, но потом что? У людей складывается ощущение отработанного материала. Я осознанно выстраиваю отношения внутри команды по-другому и надеюсь, что все мои сотрудники понимают свою ценность в команде и значение наших проектов для развития общества в целом.
Наталья: Развитие – естественное течение жизни человека. Мы все развиваемся, начиная с рождения, только сначала делаем это неосознанно. Когда ты приходишь, если, конечно, приходишь, к осознанности, то свое личное развитие начинаешь воспринимать иначе, и это не может не транслироваться и на профессиональную сферу. Кроме того, рынок тоже диктует свои условия. У нового поколения предпринимателей, руководителей действительно есть ответственный подход, о котором говорила Катя. Такой бизнес приходит к адвокатам для постоянного сотрудничества, а не разового решения проблемы. В таких компаниях развита и правовая культура, поднимаются вопросы экологии, социальной ответственности и т.д. Так или иначе, сотрудничая с такими компаниями, перестраиваешься и ты, учитываешь эти правила и принципы своего доверителя. Что касается личной социальной ответственности, то это и благотворительные проекты, бесплатные правовые лекции для всех желающих, встречи со школьниками и т.п.
Екатерина Смирнова
Можно ли развиваться постоянно в высоком темпе и как справляться с профессиональным выгоранием или появляющимися признаками нарциссизма. И существует ли предел развитию?
Екатерина: Есть единственный предел развитию – смерть. Когда человек перестает развиваться, значит, ему пришло время умирать. Причем я не говорила бы о развитии однонаправленном, это может быть развитие в разных направлениях. Я считаю очень важным давать себе разрешение изменять его вектор. Если ты долго вкладывался в профессиональное развитие, а потом тебе кажется, что нужно делать что-то другое, делай, не обращая внимание на предетерминированные обществом установки. Развитие имманентно жизни, и единственная причина остановить развитие – смерть. Если же говорить о выгорании и нарциссизме, то я бы их не разделяла, это одно и то же. Ведь нарциссизм – это изматывающее стремление к достижениям, не потому, что человек считает себя самым умным, а как раз потому, что он не может признаться себе в этом. Он постоянно не удовлетворен собой и своими достижениями, постоянно завышает планку, не успевая себя похвалить за существующие результаты, которые объективно стоят чего-то. Я знаю, что это такое, что такое токсичность по отношению к себе, и знаю, что такое выгорание, это больно и страшно, и это тоже часть жизни.
Наталья: Я разделяю это мнение. Предела развитию при жизни человека - нет. И так или иначе, наверное, каждый время от времени сталкивается с вопросом профессионального выгорания и задает себе вопрос: а тем ли я занимаюсь? На мой взгляд, минимизировать травму от выгорания можно только одним способом - ориентироваться на «достаточность» для себя:достаточность темпа, достаточность целей, достаточность своего участия. На сегодняшний день я выработала для себя формулу – не подстегивать себя, потому что это кому-то надо или потому что должно. Ориентируясь на себя, не включаясь в гонку за провозглашенными стандартами, рейтингами, моделями соответствия, насколько это удается. Конечно, ты больше слышишь себя, свои действительные потребности, бережнее относишься к своей команде. И, поверьте, это никак не тормозит развитие, не уменьшает уровень профессионализма.
Наталья Смирнова-Разумовская
Как вы справлялись с профессиональными провалами?
Екатерина: Психотерапия – весь ответ!
Наталья: Да, во-первых, существует профессиональная помощь в виде психотерапевта. Во-вторых, всегда можно обсудить вопрос с близкими коллегами и разделить свое беспокойство. Я, например, всегда могу обсудить такие вопросы с Катей. Кроме того, нужно разобраться, а что такое провал? В нашей профессии, особенно в уголовной специализации, этот термин очень условен. Лучше расстаться с иллюзией, что ты «Бог в процессе» и все зависит от тебя. Я придерживаюсь правила: «Делай, что должен и будь, что будет». Если ты сделал для своего доверителя все возможное, если твой уровень профессионализма высок, если ты в имеющихся условиях, а в уголовном праве это обычно условия неочевидности, помог выбрать клиенту максимально правильную позицию, то не надо говорить о личном профессиональном провале. Хотя эмоционально, конечно, бывает очень сложно.
Что сегодня является предметом вашей гордости?
Наталья: Сложно выделить что-то одно. Исходя из заявленной для интервью темы, могу гордиться развитием, как личным, так и профессиональным, своей прекрасной адвокатской командой и достигаемыми нами результатами.
Екатерина: Только что законченный курс по цифровизации бизнеса в MIT Sloan School, в одной из лучших в мире бизнес-школ. До этого я училась в России и Великобритании, но в MIT совершенно другой подход к обучению и огромные объемы информации. К тому же ты понимаешь, что учишься у профессоров, которые стояли у истоков диджитализации, менеджмента и искусственного интеллекта. Это ответственно, сложно и вдохновляюще.
Если говорить о профессиональной гордости, то это построение первой в России децентрализованной экосистемы. Мы все привыкли к тому, что экосистемные проекты реализуются по вертикальному принципу: компания-ядро (зачастую это банки или техгиганты) агрессивно скупают тот бизнес, который хотят присоединить к своей экосистеме. Так на рынках появляются «монстры» с неограниченной рыночной властью. Мы же выстроили экосистему по горизонтальному принципу: все партнеры экосистемы сохранили свою независимость и вместе с тем на договорной основе определили, как они будут развивать экосистему, как будут вкладываться и что предлагать потребителям. Кстати, это тоже соотносится с принципами устойчивого развития: чем децентрализованнее бизнес, тем он демократичнее и, следовательно, устойчивее. Аналогичных проектов в мире мало, а в России он вообще первый.
Считаете ли вы, что девушки в России юридически безграмотны?
Наталья: Никогда не делю безграмотность по гендерному признаку. Вопросы правовой грамотности стоят как перед женщинами, так и перед мужчинами. У нас крепостное право не вчера отменили и мы не живем в какой-то мусульманской стране, где женщине нельзя просвещаться, читать книги и получать образование, поэтому вопрос неравного доступа к знаниям не стоит. Это если говорить об объективном порядке вещей. Субъективно, действительно, многие женщины выбирают позицию: я не понимала, не знала, не прочитала, он настоял и тд, то есть, называя вещи своими именами, - позицию жертвы. И будем честны, очень многим женщинам удобна такая позиция: не нужно думать, нести ответственность за себя и свою жизнь, не нужно действовать, мужчина все решает. Это тоже выбор, почему нет? Кому-то очень комфортно в такой ситуации. Только при этом надо понимать все правила игры и, в случае расторжения брака, не сокрушаться, что активы не известны, все записано на его маму (друга, брата), что доверенность выдавала, не подумав, что брачный договор подписан без изучения и консультации с адвокатом и т.д. Помним, это добровольный выбор. Никто не мешает в нашем мире получать ответы на вопросы, которые нас интересуют.
Среди клиентов кого больше – мужчин или женщин?
Наталья: В моей специализации мужчин-доверителей больше, а в семейной практике нашего адвокатского бюро больше соглашений с женщинами, они последнее время чаще приходят с вопросами о заключении брачного договора, расторжении брака, разделе имущества и т.п.
Что бы вы пожелали всем девушкам?
Екатерина: Смелости признаваться себе в том, чего действительно хочешь ты! Ты, а не твои родители, окружение, общество. Знаете, меня, например, трясет от пожелания «женского счастья»! А что это вообще такое? Для одного это семеро детей, для другого руководящая должность, для третьего – серфить на Бали. Поэтому хочу пожелать смелости жить своей жизнью (хотя я понимаю это очень тяжело в патриархальном обществе). Желаю свободы и азарта в том, чтобы чувствовать свою ценность и получать удовольствие от своей жизни.
«Стольник» журнал о моде в том числе. Вы очень светские, стильные девушки, и это ломает сложившиеся у многих стереотипы, как должен выглядеть адвокат.
Наталья: Для меня мода – это часть эстетики, и я люблю ее в разных проявлениях – в театре, искусстве, литературе. Мода – это стиль, красота, вкус и уместность. Можно ли воспитать чувство вкуса и чувство стиля? Отчасти, да. Конечно, важна и генетическая предрасположенность. Но если человек растет в семье, где принято ходить в музей, в театр, на выставки, где всегда сервируют стол, где вкусно и красиво готовят, то он пропитывается гармонией формы и цвета. Так воспитывается вкус.
Екатерина: Для меня напрочь отсутствует противоречие между внешним образом и профессионализмом. Я понимаю, что это может прозвучать как феминистский лозунг, так всех пугающий, но я осознанно борюсь с социальным стереотипом – или ты модная, или ты профессионал. Я могу позволить себе быть и красивой, и умной, делать то, что я хочу, не оправдывая ожидания и стереотипы общества, что настоящий адвокат должен выглядеть, как серая мышка, а профессионал – быть замотанным и уставшим. Хотите играть в социальные игры и следовать чьим-то установкам, – пожалуйста! Это исключительно ваш выбор.
А вот если говорить о моде в ключе устойчивого развития, важно разделять моду и чрезмерное потребление. Первое часто ассоциируется со вторым. Например, вышла новая коллекция Dior и тебе хочется всю ее скупить. Однако бывает так, что ты сознательно отказываешься от этого желания – обновлять гардероб на 100% в соответствии с текущими трендами. Это одновременно означает отказ от неосознанного потребления, и начинает формировать твой собственный стиль.
Вообще, говоря о моде, об эстетике, я разделяю мнение Иосифа Бродского: «Эстетика – мать этики». Прежде, чем сделать нравственный выбор и вынести нравственное суждение о добре и зле, мы делаем выбор эстетический, часто на бессознательном уровне. И уже на нем базируем свой нравственный выбор. Так что, как говорил Бродский, «чем богаче эстетический опыт индивидуума, чем тверже его вкус,
тем четче его нравственный выбор, тем он свободнее». Правда, Бродский еще добавлял «хотя, возможно, и не счастливее». Я продолжаю верить в то, что и свободнее, и счастливее.
У вас большое? количество подписчиков, как вы ведете инстаграм и общаетесь ли вы со своими подписчиками?
Екатерина: Хаотично веду инстаграмм. Мой инстаграм – это смещение фокуса с картинки на содержание. Я не буду выкладывать фото с подписью: «Мое утро, мой завтрак» и т.д. На вопросы подписчиков отвечаю, но не всегда. Если буду отвечать всем, то жить придется в инстаграме, а у меня много других интересов. Вообще у меня на телефоне установлено ограничение на пользованием соцсетями – не больше 35 минут в день. Как человек, который занимается цифровыми вселенными, я прекрасно понимаю, что пользование социальными сетями нужно на осознанном уровне контролировать. Потом во мне просыпается антимонопольный адвокат, который знает одну точную правду современной экономики: если ты не платишь за товар, то товар - это ты. Инстаграм, фейсбук, блогеры торгуют нашим вниманием, они продают рекламодателем наше время, которое мы тратим на просмотр их контента, и наши персональные данные, то есть de facto – нашу жизнь. Хотя я не ретроград, не понимающий, зачем нужны соцсети (поверьте, и я могу там зависнуть), но этот вызов нужно решать человечеству глобально. Мы, очевидно, в скором времени шагнем в метавселенные, и важно вырабатывать новые правила взаимодействия с реальностью, в том числе цифровой.
Наталья: Никакой последовательности и системы в ведении своего инстаграма, у меня нет. Что-то пишу, когда захочется или есть значимый повод. Ежедневный лимит на пользование соцсетями у меня не установлен, но по понедельникам я смотрю отчет о времени, проведенном в сети, нет ли динамики повышения. Я больше ориентируюсь на количество прочитанных книг. Когда я ловлю себя на мысли, что открыла книгу и «зависла» проверить ленту, для меня это тревожный звонок. Я откладываю телефон и погружаюсь в литературу, и это мое осознанное самоограничение. Однако полностью исключить соцсети из своей жизни уже невозможно, нужно просто принять это и дозировать.
